Андрей Родионов. - В электричке

Это она меня выходила,
И теперь что-то произойдет между нами.

А в рубке остались бутылка и сифон.
Она — потомок расы древнейшей,

Она помнит Первых, а я ничего, хоть убей,
Она знает про тумбочку с фотографией гейши,

Она знает, кто уничтожил моих людей.
Затаившихся врагов не обнаружил локатор,

Мы были разбужены взрывом стен.
Она говорит: спи, отважный навигатор,

На этой планете ты и я — одни совсем.
Мое древнее волшебство исцелит твою душу:

Ты больше не вспомнишь про свой сифон.
Враги улетели, корабль твой разрушен.

На этой планете теперь навеки наш дом.
Я встаю, мои руки и ноги целы,

Дева берет мои руки в свои.
Но я лишь получеловек, и у меня в глазах прицелы.

И в инфракрасном излучении
Я вижу тело полузмеи.

Напрасно, дура, ты думаешь, что меня бросят свои.
Но я пока ничего не расскажу тебе:

Инструктор в школе предупреждал,
Что когда такие женщины просят —

Лучше соглашаться и все терпеть.
Здесь три луны и четыре солнца,

И воздух, которым можно дышать.
Пойдемте, мадам, чем-нибудь там займемся,

А звездные войны могут подождать.

Гуманоиды в трюме завыли
Обычную песню рабов.

Они нашли его в зарослях,
В зарослях синих грибов.

Он убежал с плантации,
Три дня и три ночи не ел.

Они нашли его в зарослях —
Когда он уже околел.

— Это последний землянин
В нашей звездной системе, —

Сказал надсмотрщик строгий.
— Хоронить в нерабочее время!

Никто не выдерживал долю
На невыносимо-тяжелой работе.

Они нашли его в зарослях,
Похоронили в болоте.

В трюм спустился надсмотрщик,
Бластер поднял и сказал:

— Кто будет петь эту песню —
На завтрак получит свой кал!

Гуманоиды больше не выли,
Наступила везде тишина.

На той планете, куда они плыли
Зарослей до хрена.