Любовь Тильман - Эмигрантка

заплакал меня провожая

И уехала я, увозя твои слезы с собою.

Я разорвана, размазана, размыта…

Я вообще нигде, ни там, ни здесь.

Будущее взорвано и смыто.

И дорога – пока все, что есть.

Я, не распрощавшись, попрощалась,

Сердца боль оставив под залог.

И сама, уехав, там осталась,

Не сумев переступить порог.

Во я дала! Совершила вираж,

Выйти никак не могу.

Господи, если дороги не Дашь,

Как я себе помогу?

Кто же, Скажи, мне подставит плечо?

Счастья мне Дай, если Можешь.

Господи, кто мне поможет еще,

Если Ты мне не Поможешь.

Сейчас зима: ботинки, куртки, ботики..

А дождь идет – спасенья нет нигде.

Везде валяются поломанные зонтики

И ходишь не по камню – по воде.

Но только облака чуть-чуть развеются,

Лишь выйдет солнце – сухо и тепло…

Глядишь, и самому себе не верится,

Чтобы зимой все буйно так цвело.

Как здесь живется? Трудно и легко,

Душе, конечно, как всегда, неймется,

Все близко, но без денег – далеко…

А вам, мои родные, как живется?

Да, да, я помню: трудно и легко,

Душе, конечно, как всегда, неймется,

Все близко, но без денег – далеко…

Наверно во всем мире так живется?

Напрасно не таи обиду.

Мы все проходим тот искус.

Попробуй яблоко на вкус,

Не верь обманчивому виду.

И пусть керув замкнет врата,

И все не так, и нет нам рая…

Ведь помним мы: «Все суета»,

Из всех зол – знанье выбирая.

Я оставила землю, где родилась

И последний родительский дом.

Но сильней оказалась эта связь,

Чем могла я подумать о том.

Я ни там и ни здесь. Я словно нигде.

Я затеряна где-то в пути.

Я расплылась кругами по мутной воде

И самой мне себя не найти.

Я ушла и блуждаю, как в маминых снах,

Что моими были года.

И в сердце моем только дикий страх

И фраза: уже никогда.

Никогда уже больше так не любить,

Не быть с любимым вдвоем.

Никогда счастливой уже не быть

В доме уютном своем.

И уже не воротятся те года:

Поляны… леса… грибы…

И останется горькое «НИКОГДА»

В вопросительном знаке судьбы.

Где исток? Где исход? Ничего не пойму.

Все смешалось как в странном сне.

Только Богу Ведомо Одному

Все, что ныне не ведомо мне.

Я искала свой Путь и свою страну,

С праотцами крепила связь…

Только Богу Ведомо Одному,

Где Душа моя родилась.

С собой наедине не Оставляй меня,

Мой Бог, моя Надежда, мой Спаситель.

Не загаси ту Искорку Огня,

Что Ты вложил в Души моей обитель.

И если, даже, я за все в ответе,

Дай выжить мне в водовороте дней,

Не растерять тепла Души своей,

И не Лишай стихов – моих детей,

Без них я сирота на этом свете.

Вот я уехала за тридевять земель,

Там, за порогом дней, оставив все былое.

Но в сердце у меня еще любви метель

И желтых листьев кружево лесное.

Как красивы ивы

В том краю лесном.

Были мы счастливы,

Помнишь ли о том?

Дремный час рассвета

Разжигал нам свет…

И не жду ответа,

Знаю – смысла нет.

В обиде ты, что разорила дом,

Что я себе избрала трудный путь.

А я живу лишь мыслью об одном,

Что свидимся еще когда-нибудь.

Потом когда-то, дата

Неведома пока.

Прости, я виновата,

Что очень далека,

Рукой не дотянуться,

Лишь лучиком любви

Тихонько прикоснуться

И попросить: «Живи!»

Здесь солнца и народу многовато.

Здесь летом, прямо скажем, жарковато.

И никакого спасу не зимой

От ветреной погоды дождевой.

Обилие приближено здесь к раю.

Чего здесь нет? – Я, право, и не знаю.

Цветут, необычайной красоты,

И травы, и деревья, и кусты…

Кому-то здесь и море по-колено,

А кто-то и при солнце, как во мгле…

Ведь люди тут живут обыкновенно,

По-разному, как и на всей Земле.

И уже никогда не вернусь я домой.

Никогда не узнаю, что было бы с нами.

И уже никогда , никогда , Боже мой,

Не открою те двери своими ключами.

Пишу письмо с Прародины моей

На Родину, домой, где дома уже нет,

Где только прежней жизни долгий след

И много-много мной прожитых дней.

Пишу письмо на Родину, домой,

С Прародины, где дома еще нет,

Где только новой жизни первый след

Не вычерчен, лишь обозначен мной.

Пишу письмо. О чем? Да просто так,

Чтоб передать привет земле родной,

О том, как целовала первый мак,

Расцветший среди кактусов весной.

Как радовалась стайке воробьев,

Среди деревьев необыкновенных

(С необычайною красивостью цветов –

Больших и маленьких, цветных и белопенных).

Зимой здесь льются долгие дожди.

В пустыне это, право, благодать…

А жизнь обычна. Что о ней писать?

День. Снова день. И так стекают дни.

Иду уверенно и четко,

Как будто все тут, все по мне.

Пусть в сердце дробится чечетка,

Не проявлю ее во вне.

Все у меня прекрасно, милый,

Живу в своей родной стране.

А ты? Следишь ли за могилой?

Как клялся на могиле мне.

Или, все клятвы нарушая,

Живешь в своем беспечном сне?

Смеется женщина чужая

В теперь уже чужом окне.

А я за «тридевятым царством»,

За неоглядностью морей,

Не от беды, не за богатством,

По дикой дурости своей.

Какой же ты обыкновенный,

Любимый мною человек.

Как все смешливый и степенный…

Как все – не принял, не отверг…

Живешь, не тратя лишних сил,

Душе ни холодно, ни жарко,

И тех, кого ты приручил,

Тебе нисколечко не жалко.

Кого любил, тебя любя,

Зовут, протягивая руки,

Живут с тобою без тебя…

Живут в разлуке без разлуки…

А ты живешь как деревцо,

В полдневный зной приют давая,

И щедрых рук твоих кольцо

Открыто всем, не избирая.

Чем больше крона, тем щедрей,

Тем гуще тени благодать…

А мне уже твоих ветвей

Не ощутить… не увидать…

Мне увядать.

Острой гранью кристалла

Жизнь переставила метки.

Как я безумно устала,

Мыслей иссохли ветки.

Цель потеряла силу.

Все оказалось впустую.

Как я безумно тоскую.

Вижу свой дом… могилу…

Вижу тебя, родного…

Брата… своих друзей…

Улицы милого Львова…

Зелень лесных ветвей…

Вижу – не дотянуться,

Все за тем рубежом.

Родненький, мне бы проснуться,

Чтоб все оказалось сном.