Любовь Тильман - Эмигрантка

А с миленьким моим, с ним все иначе,

А с милым я и плачу, но смеюсь.

Без милого я только половина,

В тревоге сердце, мается Душа,

Сама Земля «безвидна и пустынна»

И жизнь, пусть не плоха, не хороша.

А с милым по-другому сердце бьется,

Бриллиантами становится роса…

Когда же мой любимый улыбнется,

Заголубеют даже небеса.

Мы смотрим в мир усталыми глазами

Давным-давно ушедших в времена.

Происходящее уже случалось с нами

В забытом, где-то там, на грани сна.

Обрывки мыслей, озаренья, строчки…

Пронзительная Бездна Пустоты…

Сгущенье «я» на грани «я» и «ты»…

Молчание. Ни решенья, ни отсрочки…

Я прощаюсь с тобой до утра. До утра?

А, быть может, мы встретимся где-то во сне?

Мне б к разлукам с тобою привыкнуть пора.

Ты и рядом со мной и в далекой стране.

В той стране, где цветут незабудки в лугах,

Где от птичьего звона горит небокрай,

И родительский кров, и родительский прах…

Где сказала всему я: «Прощай».

Не редактируйте меня!

Я – не бревно! Я – Буратино!

Я – неба странная картина

На грани вечера и дня!

Вы ж не кромсаете в лесах

Все листья, превращая в хвою…

И я хочу сама собою

Предстать и в мыслях и в словах.

Качались олеандры, мальвы, розы,

Желтели шесики,

словно просились съесть,

Цвели гибискусы, акации, мимозы

И бугенвилии… всего не перечесть.

Цветы пестрели, словно счастья знаки.

Я их улыбкой отмечала на ходу…

А над травой краснели тихо маки

За то, что радуюсь цветам в чужом саду

– Скажи, а ты когда-нибудь по настоящему любил?

– Конечно. Что я не человек? Четыре раза по настоящему любил. А потом понял – фигня все это.

– Но я имею право?

– Бетах [3], что имеете.

– По закону?

– Послушайте, уважаемый, что Вы задаёте глупые вопросы и тратите эфирное время… Конечно же по закону. Вы ведь разговариваете не просто с человеком с улицы, а с известным адвокатом.

– Значит, я могу…

– Ничего Вы не можете. У Вас не хватит денег доказать в суде Вашу правоту. Да и сумма, которую Вам задолжали, не окупит Ваших затрат на адвокатов.

– Но Вы ведь говорили, что по закону…

– Все! Вам ответили. Теперь Вы тратите чужое эфирное время. Следующий… Кто у нас на линии?

– Ты раздетых женщин любишь?

– Я всех раздетых людей люблю.

– Ты что, гомосексуалист?

– Нет, охранник на входе в супермаркет.

– Зачем живешь одна? Ты одна, я один.

– Ты же знаешь, я замужем. Да и у тебя, думаю, жена, дети…

– Э… где они все. А пока твой муж приедет, мы могли бы быть вместе…

– Зачем ты оскорбляешь меня? Разве я давала тебе повод?

– Что я сказал плохо? Ты взрослая женщина. Я тебе хорошо говорю.

– А тебе будет приятно, если, пока тебя нет, твоя жена будет с кем-то другим?

– Нельзя говорить так. Зачем говоришь плохое? У нас запрещено. Если узнаю что, да, приеду – убью.

Жаркий день. Полупустой автобус. От кондиционера всех разморило. Пассажиры тихо подремывают. Вдруг, автобус останавливается и шофер спрашивает: «Чья сумка?».

Одна дама молча встает и выходит из автобуса. Водитель еще несколько раз задает свой вопрос, а затем предлагает всем покинуть автобус. При этом, он открывает дверцу, отделяющую водительское место от салона, таким образом, что она загораживает сумку со стороны пассажиров, а сам он остается незащищенным.

Люди быстро покидают автобус, только одна женщина возится. «Быстрее» – просит ее водитель. «Куда ты спешишь?» – возмущается она и направляется к передним дверям. «Госпожа, пожалуйста, на вторые двери» – просит ее шофер. «Что вдруг» – удивляется она, подходит к передним дверям, забирает, вызвавшую переполох, сумку и выходит из автобуса.

Водитель несколько секунд с изумлением смотрит на нее, а потом предлагает пассажирам продолжить поездку.

– Слушай, неужели ты не знаешь, кто написал книгу о бароне Мюнхгаузене?

– Кто? Неужели Пушкин?

– При чем здесь Пушкин? Вслушайся, фамилия-то какая: « Мюнхгаузен »…

– Ну и что? Пушкин тоже был Каннибал.

– Кто? Кто он был?

– Ну, этот, как его, Каннибал.

– Во-первых, не совсем Пушкин, а во-вторых, не Каннибал, а Ганнибал.

– Подумаешь, какая разница? Шломо тоже называют Соломоном.

– Понимаешь, каннибалы – это людоеды.

– А Ганнибалы?

Вот тут-то я и задумалась.

Мой любимый (иврит)

Что слышно (иврит)

конечно (иврит)