Уильям Йейтс - Стихи. (В переводах разных авторов)

Do you not hear me calling, white deer with no horns?

I have been changed to a hound with one red ear;

I have been in the Path of Stones and the Wood of Thorns,

For somebody hid hatred and hope and desire and fear

Under my feet that they follow you night and day.

A man with a hazel wand came without sound;

He changed me suddenly; I was looking another way;

And now my calling is but the calling of a hound;

And Time and Birth and Change are hurrying by.

I would that the Boar without bristles had come from the West

And had rooted the sun and moon and stars out of the sky

And lay in the darkness, grunting, and turning to his rest.

Брожу одиноко

У кромки озерных вод,

Где ветер кричит в осоке:

"Пока небосвод [29] "…пока небосвод / с оси не сойдет…" — комментируя эти строки, Йейтс поясняет, что небесная ось здесь аналогична древнему образу Древа Жизни.

С оси не сойдет, и не рухнет полюс,

И руки не ввергнут в бездну

Стяги Запада и Востока,

И свет не распустит пояс,

Не лежать тебе с милою вместе,

Обнявшись во сне глубоком".

I wander by the edge

Of this desolate lake

Where wind cries in the sedge:

Until the axle break

That keeps the stars in their round,

And hands hurl in the deep

The banners of East and West,

And the girdle of light is unbound,

Your breast will not lie by the breast

Of your beloved in sleep.

Древний народ мы, веселый народ,

Древний народ:

Тысячелетьям, тысячелетьям

Утратили счет.

Дар этим детям, отвергнувшим мир, -

Любовь и молчанье,

Долгая ночь, росная ночь

В звездном сиянье.

Дар этим детям, отвергнувшим мир, -

Отдых от смерти:

Дара прекрасней на свете нет,

Верьте — не верьте.

Древний народ мы, веселый народ,

Древний народ:

Тысячелетьям, тысячелетьям

Утратили счет.

We who are old, old and gay,

O so old!

Thousands of years, thousands of years,

If all were told:

Give to these children, new from the world,

Silence and love;

And the long dew-dropping hours of the night,

And the stars above:

Give to these children, new from the world,

Rest far from men.

Is anything better, anything better?

Tell us it then:

Us who are old, old and gay,

O so old!

Thousands of years, thousands of years,

If all were told.

Пылал мой лоб неведомым огнем,

А в зарослях орешника [33] Орешник в кельтской традиции — дерево благотворной магии. — прохлада.

Я срезал гибкий прут и на лесу

Наживкой сладкой ягоду приладил.

И только светляки спорхнули в ночь

И звезды замерцали светляками,

Я выловил искристую форель

С серебряной спиной и плавниками.

Я отошел раздуть огонь в костре,

Оставив на песке свою добычу,

Но слышу — за спиной трава шуршит

И тихий голос рыболова кличет.

Мерцающая дева на песке

В венке из белых яблоневых веток

Окликнула по имени меня

И растворилась серебристым светом.

И пусть прошло в скитаньях много лет

В краях пустынных и краях холмистых, -

Я деву разыщу и обниму

И поцелуем губ коснусь искристых;

И в пестрых травах буду собирать,

Покуда день и час не грянет Судный,

Серебряные яблоки луны

И золотые яблоки полудней.

Энгус, в описании Йейтса, — "бог юности, красоты и поэзии. Он царствует в Тир-нан-Ог, Стране юности".

Орешник: "Орешник был ирландским Древом Жизни или Познания, а такое древо, несомненно, считалось в Ирландии, как и повсеместно, древом небесным".

Форель: Йейтс отмечает, что "дети богини Дану могут принимать любой облик, и те, что обитают в воде, нередко принимают образ рыбы".

I went out to the hazel wood,

Because a fire was in my head,

And cut and peeled a hazel wand,

And hooked a berry to a thread;

And when white moths were on the wing,

And moth-like stars were flickering out,

I dropped the berry in a stream

And caught a little silver trout.

When I had laid it on the floor

I went to blow the fire aflame,

But something rustled on the floor,

And some one called me by my name:

It had become a glimmering girl

With apple blossom in her hair

Who called me by my name and ran

And faded through the brightening air.

Though I am old with wandering

Through hollow lands and hilly lands.

I will find out where she has gone,

And kiss her lips and take her hands;

And walk among long dappled grass,

And pluck till time and times are done

The silver apples of the moon,

The golden apples of the sun.

— Для кого мастеришь ты наряд пестротканый?

— В яркий плащ я одену Печаль.

О, прекрасна для взора, светла и желанна

Будет людям казаться Печаль,

Так светла и желанна!

— Для кого снаряжаешь ты лодку в скитанья?

— В быстрый челн усажу я Печаль.

О как вольно и ночью и днем, неустанно,

Будет по морю мчаться Печаль, -

День и ночь, неустанно!

— Что ты вяжешь из шерсти белее тумана?

— В мягкий пух я обую Печаль.

О, неслышною поступью, легче тумана

Будет к людям являться Печаль, -

Так легко и нежданно!

"What do you make so fair and bright?

"I make the cloak of Sorrow:

O lovely to see in all men's sight

Shall be the cloak of Sorrow,

In all men's sight.

"What do you build with sails for flight?

"I build a boat for Sorrow:

O swift on the seas all day and night

Saileth the rover Sorrow,

All day and night.

"What do you weave with wool so white?

"I weave the shoes of Sorrow:

Soundless shall be the footfall light

In all men's ears of Sorrow,

Sudden and light.

Среди Слейтвуда, [34] Слейтвуд (Sleuth Wood, более распространенное название — Slish Wood, от slis- "расположенный на склоне") — лес на южном берегу озера Лох-Гилл, к юго-востоку от г. Слайго. где склоны

Тонут в озере лесном,

Остров прячется зеленый. [35] "Остров… зеленый" — остров Иннифсри; см. стихотворение "Озерный остров Иннисфри".