Владимир Гандельсман - Новые рифмы (стихи)

прощай навеки, в кассу полином

ветвящийся, - о, слякотно и сыро,

великолепно, молодо, легко,

прощай, сеанс последний, столько боли

в прощании и так ты далеко,

что дальше только книга Джованьоли

с обложкою затертой, щит и меч,

о, полуголый воин мускулистый,

ты победил, украсив эту речь

собой и ленинградский воздух мглистый,

ты плыл пиратской шхуной между школ,

по третьему звонку на белом фоне,

мой Бог, Кавалерович Анджей шел,

и Федерико шел Антониони,

билетика уже не раздобыть,

но всею синевой его с "контролем"

оторванным клянусь тебя любить,

всем выпитым в буфете алкоголем

клянусь тебя лелеять, дождик вкось

летит туда, где мостик капитанский

сиял под мачтой, о, не удалось

прости, "Спартак", - проститься по-спартански.

15 декабря 2002

* В декабре 2002 года в Санкт-Петербурге сгорел кинотеатр "Спартак".

Заболоцкий в "Овощном"

Людей явленье в чистом воздухе

я вижу, стоя в "Овощном",

в открытом ящиковом роздыхе

моркови розовые гвоздики,

петрушки связанные хвостики

лопочут о труде ручном.

И мексиканцев труд приземистый

шуршит в рядах туда-сюда,

яркозеленый лай заливистый

салата, мелкий штрих прерывистый

укропа, рядом полукриво стой

и выбирай плоды труда.

И любознательные крутятся

людей зеркальные зрачки,

а в них то шарики, то прутьица,

то кабачок цилиндром сбудется,

и в сетках лаковые грудятся

и репчатые кулаки.

Людей явленье среди осени!

Их притяжение к плодам

могло б изящней быть, но особи

живут не думая о способе

изящества, и роет россыпи

с остервенением мадам.

То огурец откинет, брезгуя,

то смерит взглядом помидор.

Изображенье жизни резкое

и грубоватое, но веская

кисть винограда помнит детское:

ладони сборщика узор.

Чтоб с легкостью уйти, старения

или страдания страда

задуманы, и тень творения

столь внятна: зло и озверение...

Но испытанье счастьем зрения?

Безнравственная красота.

17 декабря 2002

Лирика

В.Черешне

Жаль будет расставаться с белым,

боюсь, до боли,

с лицом аллеи опустелым,

со снегом, шепчущим: "постелим,

постелим, что ли".

Летит к земле немой образчик

любви, с испода

небес, всей нежностью пылящих,

летит, как прах с подошв ходящих

по небосводу.

Родительница и родитель

мои там ходят,

и Бог, как друг в стихах увидел,

дарует тихую обитель.

С ума не сводит.

К ним никогда придти не поздно,

не рано, нервно

не выйдут в коридор и грозно

не глянут. Высвечено, звездно,

неимоверно.

Жаль только расставаться с белым,

пусть там белее,

с неумолимой рифмой: с телом,

с древесной гарью, с прокоптелым

лицом аллеи.

И мудрость тоже знает жалость

и смотрит мимо

соблазна жить, на эту малость,

на жизнь, которой не осталось

непостижимо.

24 января 2003