Андрей Белянин - Пастух медведей

Какой нелепый век!
Как беспросветна мгла!
Я — просто человек.
И я не делал зла.
Я не стрелял в людей,
Не жег детей и жен.
Я верою своей
Так не вооружен.
Да, я стоял в строю,
Несущем только смерть.
И знал, что я пою
Не то, что надо петь.
А пыль из-под сапог,
Как нимб над головой.
Забыв, что значит Бог,
Я знал, что он со мной.
Нас мчали поезда,
И долг присяги гнал.
Да, я пришел сюда,
Но я не убивал!
Мои друзья стократ
Стреляли вся и всех.
Я был плохой солдат:
Я помнил слово «грех».
Пусть всех друзей моих
Ждет преисподняя,
Но почему за них
Ответить должен я?
Завязаны глаза,
Войны жесток оскал.
Меня нельзя, нельзя…
Ведь я не убивал!
Но лишь один ответ,
Как смерти жадный храп, —
Довольно, страха нет.
Покончим с этим…
Залп!

Мы все мечтали о дальних странах,
Где волны пляшут, где ветры воют.
Мы все делились на капитанов,
На пассажиров и китобоев.
Ломались снасти, хрипела пена,
По фунту лиха, по пуду соли…
Мы вырастали, и постепенно
Менялись взгляды, менялись роли.
Все так непросто — живем, как в тигле.
Посмертной славой конец увенчан.
И китобои обычно гибли,
Всегда спасая детей и женщин.
Но сгинуть лихо не так уж трудно…
Кто будет первым в финале пьесы?
И капитаны, покинув судно,
Спивались к черту, стрелялись к бесу!
Сминались судьбы, и рвались нити,
А в синем небе все так пристойно…
И выходило, как ни вертите,
Что пассажиром куда спокойней.
В кортеже звездном летит планета…
Мы привыкаем, что как ни странно,
Но окупает цена билета
Жизнь китобоев и капитана.
А пассажиры, сойдя по трапу,
Вдруг вспоминают ушедших к рыбам
И аккуратно снимают шляпу,
Себя поздравив за точный выбор…

Тяжелый крест мечтателей
Нам плотно лег на плечи,
И в разных храмах матери
Спешили ставить свечи,
А мы, упившись досыта
Тоской о дальних странах,
Вручали души господу,
А тело океану.
Мы были дивно молоды
Без граней и условий,
А в наше время золото
Ценилось выше крови.
И только пушки ахали,
Отплюнувшись картечью,
И плакали, и плакали
По нам, заблудшим, свечи.
Блеск алых звезд над стапелем
Знак силы и азарта,
И восковою капелькой
Жизнь падала на карту,
А смерть свистала около,
И я берег от ветра
Листок стихов, заботливо
Прикрытый пистолетом…

Далеко до Басры и Багдада,
Бьется время в вымышленных клетях,
В третьем путешествии Синдбада
Скрыто все чадрой тысячелетий…
Что нас ждет на том и этом свете?
Мы поднимем головы из праха.
Дайте парусам соленый ветер —
Вечное дыхание Аллаха.
Верьте все, что мы вернемся вскоре
В город минаретов, снов и лилий.
Ах, какое ласковое море
Нас качает в бирюзовой сини…
Шелк, стекло, фарфор, душистый мускус,
Жемчуг с берегов Слоновой кости.
Свет — пророку, а шайтану — уксус!
Чтоб он сдох от зависти и злости!
Старое вино сродни святыне,
Золотом засыплем дно морское.
Лучшие румийские рабыни
Усладят наш взор… и все такое…
Если море есть, не надо рая.
Если есть корабль — у ног полмира!
Златокованой парчой Китая
Устилайте улицы Каира!
Все отдам — любовь не знает судей!
Я теперь увижу так не скоро
Маленькую родинку над грудью
Моей дивной пэри из Бальсоры…
Путь планет доныне не разгадан,
Время стерло все — мечты и краски,
Но опять рассказывает сказки
Старый нищий с именем Синдбада…

Я пришел в этот мир.
Это было давно…
Кривоногий сатир
Пил под кленом вино.
Были жидкими выси,
Тряхни — звездопад!
Дни не ведали чисел,
События — дат.
Обреченные боги
Твердили, скуля,
Величавый и строгий
Акафист корабля!
Я пришел в этот мир
И его же отверг,
Я отпраздновал пир
Всех религий и вер.
Мышцы свиты в кольцо,
Поглядим, кто слабей?
Я смеялся в лицо
Однобокой судьбе…
И, застряв в облаках,
Время падало ниц —
В потревоженный прах
Древних царств и гробниц!
Я пришел в этот мир
И поставил печать.
Я еще не решил —
Что стереть, что начать?
Бесполезный ответ
Над вопросом зачах…
Мирозданья скелет,
Покачнув на плечах,
Я швырнул его в тлен
И под траурный звон,
Поднимаясь с колен,
Распахнул горизонт!
Но с последним — «прости».
Память выставит счет
Вечной жаждой пути
И ответом — за все!

Дым вулкана, покинув кратер,
Черной смертью ползет за нами.
Ночь темна, и забит фарватер
Затонувшими кораблями.
На борту больше нет команды,
Море приняло всех матросов.
После пушечной канонады
Всюду видится тень Курносой…
Мне давно бы открыть кингстоны,
Словно кто-то толкает сзади.
Но я слышу! Я слышу стоны!
Из-под сонной зеленой глади
Вышло солнце, и сотней сабель
Замелькали на море блики.
Я вернусь, я спасу корабль,
Сам к себе прорываюсь в крике,
Сам себе отдаю команды,
Выполняя их в срок и строго.
И дрожат в нетерпенье ванты,
Судно верит в меня, как в бога!
Вам знаком дефицит отваги?
Надо жить и любя, и смея!
Благородные наши шпаги
Впредь не будут лежать в музеях!
Я вернусь, я спешу, я вижу!
Синий берег, далекий остров,
А по палубе шаг чуть слышно,
Как костяшки стучат по доскам.
Крики чаек и шум прибоя…
Не спешите с салютом — рано…
Тело в парус, отдайте морю
Прах последнего капитана…

Надоело… Я устал притворяться.
Коль поймете — не осудите строго…
Ну какой я капитан, что вы, братцы?!
Отправляйтесь без меня, ради бога!
Грани жанра не увяжешь с судьбою…
Жизнь придумаешь себе поподробней…
И ведь было это все не со мною,
Но от первого лица петь удобней.
Я особо и не врал, право слово,
Мне и штилей и ветров — даже слишком.
Что касается штормов, безусловно,
Мне о них известно только по книжкам…
Все моря мои, на контурной карте,
Разрисованы старательно, с толком.
Я писал стихи в каком-то азарте
И себя считал просоленным волком!
Океан ко мне вливался сквозь стены,
И я впитывал раскрывшейся кожей
Крики чаек, клокотание пены,
Раздававшиеся где-то в прихожей…
Что поделаешь, вот так все и было.
Жизнь в матрасной суете, на кровати…
Мое время от меня уходило
На сверкающем, как солнце, фрегате.
Я умнее стал и многое знаю,
И наивных планов больше не строю.
Ну какой я капитан? Понимаю,
Самому смешно… Да что же такое?!
А… послать всю эту жизнь, тоже тяжко…
Да, прощайте. Не увидимся вскоре.
Привезите мне на память тельняшку
Или раковину с запахом моря…