Франсуа Вийон - Лэ, или малое завещание

Принц, в нашем споре сделайтесь судьей,
Хоть истиною мню я непреложной
То, что усвоил с детства разум мой:
Лишь легкой жизнью наслаждаться можно.

Засим прошу, чтоб дали право
Девице де Брюйер речисто
Изобличать дурные нравы
И звать обратно к жизни чистой
Шлюх, что толпою голосистой
По рынку любят днем бродить.
Туда святоше этой истой
Я и советую ходить.

Хотя сверх меры, как известно,
Словоохотливы тосканки
И сильный пол дивят всеместно
Болтливостью венецианки,
Пьемонтки, неаполитанки,
Ломбардки, римлянки, то бишь
Любой породы итальянки,
Всех на язык бойчей Париж.

Уменьем лгать в глаза бесчестно
Ошеломляют нас цыганки;
Искусницами в пре словесной
Слывут венгерки, кастильянки,
Да и другие христианки,
Но с кем из них ни говоришь
И в трезвом виде, и по пьянке,
Всех на язык бойчей Париж.

Везде стяжают отзыв лестный
Бретонки, немки, англичанки,
Но их считать отнюдь невместно
Ровнёй парижской горожанке.
Не след гасконке иль шампанке
Тягаться с нею, иль, глядишь,
Им худо выйдет в перебранке:
Всех на язык бойчей Париж.

Принц, красноречье парижанки
Так велико, что не сравнишь
С ним говорливость чужестранки:
Всех на язык бойчей Париж.

К дверям монастыря иль храма,
Когда там, платье подтыкая,
Кружком садятся наши дамы,
Приди и убедись: любая,
О чем угодно рассуждая,
Так выражается порой,
Что думаешь ты, ей внимая:
Макробий, что ль, она второй?

Засим обители старинной,
Что на Монмартре, я готов
Отдать Мон-Валерьен пустынный,
Наиближайший из холмов,
И отпущение грехов,
Мной привезенное из Рима:
Хочу, чтоб потянулись вновь
К ней все, кто днесь проходит мимо.

Засим я завещаю, чтобы
Служанки и лакеи впредь
Без робости в свою утробу
Хозяйскую сгружали снедь
И по ночам дерзали петь
И пить, а после на перинах
Своих хозяев всласть пыхтеть,
Играя в зверя о двух спинах.

Засим не дам я ни шиша
Девицам, чья родня богата,
Но отпишу все до гроша
Служанкам бедным, что за плату
Корпят с восхода до заката.
Помочь я и бедняжкам рад,
Что добывать свой хлеб проклятый
Должны у монастырских врат.

Монахам что! Они жирны,
А девки босы и раздеты,
Измождены и голодны,
Так что греха большого нету,
Коль Изабо или Перретта
Любому отвечает: «Да»,
И адом их карать за это
Господь не станет никогда.

Засим настал черед Марго,
Пресоблазнительной толстухи.
Вовек, клянусь brulare bigod,
Честнее не встречал я шлюхи.
Жить с ней, когда мы оба в духе, -
Нет большей для меня отрады.
Кто встретится моей присухе,
Пусть ей прочтет сию балладу.

Слуга и «кот» толстухи я, но, право,
Меня глупцом за это грех считать:
Столь многим телеса ее по нраву,
Что вряд ли есть другая ей под стать.
Пришли гуляки - мчусь вина достать,
Сыр, фрукты подаю, все, что хотите,
И жду, пока лишатся гости прыти,
А после молвлю тем, кто пощедрей:
«Довольны девкой? Так не обходите
Притон, который мы содержим с ней».

Но не всегда дела у нас на славу:
Коль кто, не заплатив, сбежит, как тать,
Я видеть не могу свою раззяву,
С нее срываю платье - и топтать.
В ответ же слышу ругань в бога мать
Да визг: «Антихрист! Ты никак в подпитье?» -
И тут пишу, прибегнув к мордобитью,
Марго расписку под носом скорей
В том, что не дам на ветер ей пустить я
Притон, который мы содержим с ней.

Но стихла ссора - и пошли забавы.
Меня так начинают щекотать,
И теребить, и тискать для растравы,
Что мертвецу - и то пришлось бы встать.
Потом пора себе и отдых дать,
А утром повторяются событья.
Марго верхом творит обряд соитья
И мчит таким галопом, что, ей-ей,
Грозит со мною вместе раздавить и
Притон, который мы содержим с ней.

В зной и в мороз есть у меня укрытье,
И в нем могу - с блудницей блудник - жить я.
Любовниц новых мне не находите:
Лиса всегда для лиса всех милей.
Отрепье лишь в отрепье и рядите -
Нам с милой в честь бесчестье... Посетите
Притон, который мы содержим с ней.

Засим Марьон-карге велю я
С Бретонкой Жанной столковаться
И школу основать такую,
Где яйца кур учить решатся.
Лишь в Мён не нужно им соваться -
В тюрьме там сыро чересчур,
Так что амурам предаваться
В ней не захочет и Амур.

Засим тебе, Ноэль Жолис,
Шлю розог свежих я штук двести,
И ты душой возвеселись,
Об этом получив известье:
Тебе подобным - порка к чести,
А порет пусть тебя Анри,
Дабы следы на мягком месте
Потом виднелись года три.

Засим в приюты, в Божедом —
Не знаю, право, что и дам,
Но шутки были б тут грехом:
До смеха ль нашим беднякам?
Мы шлем им, что не нужно нам -
Я, скажем, кости жирной птицы,
Мной отданной святым отцам.
Кто нищ, тому и грош сгодится.

Засим получит с Марны лед
Колен Галерн, цирюльник мой,
Что рядом с Анжело живет,
И пусть он держит ледяной
Компресс на животе зимой,
Чтоб, вытерпев леченье это,
Не жаловаться зря на зной,
Когда опять настанет лето.

Засим ребят пропащих я,
Коль в школе у Марьон их встречу,
Наставлю - мы ж одна семья! -
На правый путь короткой речью,
Не то зайдут они далече
И гром над головой их грянет.
Так пусть мне внемлют, не переча,
Зане урок последним станет.

Красавцы, розы с ваших шляп
Вам снимут вместе с головою,
Коль в краже уличат хотя б,
Не говоря уж о разбое.
Сержанты набегут гурьбою,
Суд живо сделает свое...
Так помните, шутя с судьбою,
Пример Колена де Кайё.

На ставку ставить срам и стыд
Жизнь и, возможно, душу тоже.
Продулись - вас палач почтит
Петлею иль клеймом на роже;
А выиграли - ну и что же?
Вам все равно не разделить
С Дидоной Карфагенской ложе.
К чему ж игру такую длить?

И вот еще один совет:
Недаром сказано, ребята,
Что над грошом дрожать не след.
Спускайте ж на вино деньжата
В корчме, когда холодновато,
В лесу, когда июль припек.
Кому оставите их? Кату?
Нейдет добро чужое впрок.

Кто бы ты ни был - тать полночный,
Метатель меченых костей,
Доносчик, лжесвидетель склочный,
Плут, надувающий людей,
С большой дороги лиходей,
Пусть расстается ваша братья
Легко с добычею своей,
Всё в кабаках на девок тратя.