Генрих Гейне - Романсеро

Дон Диего смолк внезапно,

Ибо сенешаль дворцовый

Подошел к нам и спросил:

"Как изволили откушать?"

ЭКС-ЖИВОЙ

"О Брут, где Кассий, где часовой,

Глашатай идеи священной,

Не раз отводивший душу с тобой

В вечерних прогулках над Сеной?

На землю взирали вы свысока,

Паря наравне с облаками.

Была туманней, чем облака,

Идея, владевшая вами.

О Брут, где Кассий, твой друг, твой брат,

О мщенье забывший так рано?

Ведь он на Неккаре стал, говорят,

Чтецом при особе тирана!"

Но Брут отвечает: "Ты круглый дурак!

О, близорукость поэта!

Мой Кассий читает тирану, но так,

Чтоб сжить тирана со света.

Стихи Мацерата выкопал плут,

Страшней кинжала их звуки.

Рано иль поздно тирану капут,

Бедняга погибнет от скуки".

БЫВШИЙ СТРАЖ НОЧЕЙ

Недовольный переменой, -

Штутгарт с Неккаром, прости! -

Он на Изар править сценой

В Мюнхен должен был уйти.

В той земле, где все красиво,-

Ум и сердце веселя,

Бродит мартовское пиво,

И гордится им земля.

Но, попавши в интенданты,

Он, бедняга, говорят,

Ходит сумрачный, как Данте,

И, как Байрон, супит взгляд.

Он невесел от комедий,

В бредни виршей не влюблен,

И над страхами трагедий

Не смеется даже он.

Девы рвением объяты -

Сердцу скорбному помочь,

Но отводят, встретив латы,

Взоры ласковые прочь.

Из-под чепчика веселье

В смехе Наннерле звучит.

"Ах, голубка, шла бы в келью!"

Датским принцем он ворчит.

Принялись, хоть труд напрасен,

Развлекать его друзья

И поют: "Твой светоч ясен,-

Пей услады бытия!"

Как же груз хандры тяжелой

Не спадет с твоей груди

В этой местности веселой,

Где шутами пруд пруде?

Но теперь там смеха мало,

Смех там несколько заглох:

Стали реже запевалы,

А без них ведь город плох.

Будь тебе хоть Массман дан там,

Этот бравый господин

Цирковым своим талантом

Разогнал бы весь твой сплин.

Шеллинг, кто его заменит?

Без него не мил и свет!

Мудрецов- смешней нигде нет

И шутов почтенней нет.

Что ушел творец Валгаллы,

Что -- как плод его труда- -

Им завещан том немалый,-

Это разве не беда?

За Корнелиусом, сникли

Свиты всей его чины,

Ибо волосы остригли,

А без оных не сильны.

Шеф был опытнее вдвое:

В гривах сеял колдовство

Что-то двигалось живое

В них нередко оттого

Геррес пал. -- Гиена сдохла.

Краха клириков не снес

Инквизитор, чье не сохло

Веко, вспухшее от слез.

Этим хищником лишь кролик

Нам в наследье был прижит:

Жрет он снадобья от колик,

Сам он -- тоже ядовит.

Кстати, папский Доллингерий, -

Так ведь, бишь, мерзавца звать?

Продолжает в прежней мере

Он на Изаре дышать?

В самый светлый день я даже

Вспоминаю эту тварь!

Ни противнее, ни гаже

Не видал еще я харь.

Говорят болтуньи наши,

Что на свет он вышел вдруг

Между ягодиц мамаши,

Чей понятен перепуг.

Перед Пасхой в крестном ходе

Мне попался как-то он,-

Был он в темном этом сброде

Самой темной из персон.

Да, Monacho Monachorum 1

Есть монашья цитадель,

Град virorum obscurorum 2,

Шуток Гуттеновых цель.

Словом "Гухтен" потрясенный,

Встань же, бывший страж ночей,

И поповский хлам зловонный

Бей, как прежде, не жалей!

Как, бывало, рыцарь Ульрих,

В кровь лупи их по жрестцам!

Не страшась их воплей, дурь их

Выбивал он смело сам.

В корчах смеха у Эразма -

Столь он рад был той игре -

Лопнул чирей из-за спазма

И полегчало в нутре.

-------------------

1 Монах из монахов (лат.) - название Мюнхена.

2 Темных людей (лат.).

Зикинген от воплей своры,

Как безумный, хохотал,

И любой немецкий город

Эбернбургу подражал.

Дружный хохот брал измором

Даже тех, кто вечно хмур.

В Виттенберге пели хором

"Gaudeamus igitur!"1

Выбивая рясы-, Гуттен

Свой брезгливо морщил лоб;

Тучей блох он был окутан

И частенько кожу скреб.

Кличем "Alea est jacta!"2

Им суля переполох,

Рыцарь этак бил и так-то

И священников и блох.

Что ж ты, бывший страж полночный,

Не встряхнешься, часовой,

Влагой Изара проточной

Сплин не вылечится твой?

В путь, к победам! Ноги длинны,-

Рви сутану,-- все равно,

Шелк на ней ли благочинный

Или грубое рядно.

Хрустнув кистью, с кислой миной,

Он, вздыхая, говорит:

"Что с того, что ноги длинны?

Я Европой слишком сыт.

Я натер себе мозоли,-

Узок родины штиблет,-

Где ступню он жмет до боли,

Знаю сам -- охоты нет!"

----------------

1 "Будем веселиться!" (лат.) -- первые слова старинной студенческой песни.

2 "Жребий брошен!" (лат.) -- слова Юлия Цезаря, сказанные им при переходе через Рубикон.

Были также девизом Гуттена.

ПЛАТЕНИДЫ

Ты сулишь нам целый ворох

"Илиад" и "Одиссей",

Ожидая лавров скорых

За бессмертный подвиг сей.

Нашу хилую словесность

Слог твой мощный возродит,-

Ты не первый, кто известность

Взялся выкупить в кредит.

Что ж, плясун, яви нам чудо:

Танцев нынче ждет Родос!

А не можешь -- вон отсюда,

На шутов не вечен спрос.

Жить надеждой на щедроты

Не привык высокий ум,-

Виланд, Лессинг, Шиллер, Гете

Презирали праздный шум.

Грех мечтать лауреату

О признанье даровом,

Незаслуженную плату

Вымогая хвастовством.

Умер старый граф, но в детях

Воплотилась мысль его -

Лицемерней басен этих

Не слыхал я ничего.

Это отпрыски почтенной

Галлермюндовой семьи,-

Я навек ваш раб смиренный,

Платениды вы мои!

Мифология

Что винить Европу, зная

Непокорный норов бычий?

Золотых дождей добычей

Не могла не стать Даная.

И Семелу кто ж осудит?-

Где ей было знать, что туча,

Безобиднейшая тгуча,

Всякий стыд при ней забудет.

Но нельзя не возмутиться

Ледой, этакой разиней,-

Надо быть и впрямь гусыней,

Чтоб на лебедя польститься!

МАТИЛЬДЕ В АЛЬБОМ

На стертых лоскутах тетради

Тебе обязан я как муж

Пером гусиным, шутки ради,

Строчить рифмованную чушь,

Хоть изъясняюсь я недурно

На розах губ твоих в тиши,

Когда лобзанья рвутся бурно,

Как пламя из глубин души!

О, моды роковая сила!

Бесись, но если ты поэт,

Как все поэзии светила,

Строчи в альбом жене куплет.

ЮНЫМ

Пусть не смущают, пусть, не прельщают

Плоды Респеридских Садов в пути,

Пусть стрелы летают, мечи сверкают,-

Герой бесстрашно должен идти.

Кто выступил смело, тот сделал полдела;

Весь мир, Александр, в твоих руках!

Минута приспела! Героя Арбеллы

Уж молят царицы, склонившись во прах.

Прочь страх и сомненья! За муки, лишенья

Награда нам -- Дария ложе и трон!

О, сладость паденья, о, верх упоенья -

Смерть встретить, победно войдя в Вавилон!

ФОМА НЕВЕРНЫЙ