Владимир Смоленский - Собрание Стихотворений

И бьётся оно, это сердце, всё тише,
Всё глуше в твоей груди —
Всё лучше и лучше, всё выше и выше,
И немота впереди.

Я ничего не знаю —
(Не дано человеку знать) —
Я медленно умираю,
И страшно мне умирать.

Всё безнадежней и краше
Мои последние дни —
Какое мне дело до вашей
Мышиной, злой беготни.

И сколько кто заработал,
И кто откусил от куска…
У меня иная забота,
Иная моя тоска.

Уже стоит мышеловка,
Приманка так хороша, —
Как молниеносно и ловко
Отлетает от тела душа.

Вот оно смерти жало!
Темнеет солнечный диск…
Как краток, бессмысленен, жалок
Мышиный, предсмертный писк.

И над этим мышиным страданьем,
Над страшной мышиной судьбой —
Заря в розоватом сиянье,
Звезда в вышине голубой.

Как эоловой арфы струны,
Звенит в отдалении лес,
Земля, бессмертной и юной,
В объятьях лежит небес.

Я всё это вижу, зная,
Что мне не дано понять
Этого ада иль рая —
Ужас, смысл, благодать.

Есть что-то дикое в моей судьбе,
В её парениях, паденьях, взлётах,
В добра и зла таинственной борьбе,
В её путей вершинах и болотах.

Что делал я? Мечтал, работал, жил
В Новочеркасске, в Киеве, в Париже,
С друзьями о бессмертье говорил,
Всё что-то ждал… — А смерть всё ближе, ближе.

Мечтал о счастье — Господи прости! —
Модистка каждая о нём мечтает.
Был долог путь, и вот, в конце пути
Вся жизнь моя, как снег, меж пальцев тает.

Снег тает, за окном звенит капель,
Ответа нет. Быть может, нет вопроса…
Весною вечно расцветает хмель,
И вечная дымится папироса.

О, дикая судьба, в тебе мое страданье
Я в счастие преобразить не смог…
И там, вдали, как сон воспоминанья…
Вся жизнь, как дым. Остался только Бог.

Вся жизнь твоя глубокий, долгий сон
Души, что спит в тугих объятьях тела,
Она давно проснуться бы хотела,
Но сон глубок и ночь со всех сторон.

И снится ей невероятный мир,
Взнесённый мутною волной кошмара:
Поёт слепец, шумит Гвадалквивир,
Рыдает сладострастная гитара.

И, подходя к безумному концу,
Всё потеряв и всюду побеждая,
Солдат ребёнка хлещет по лицу,
А у ребёнка щечка золотая.

Забудь, забудь… Но как забудешь ты
Увиденное этими глазами, —
Небесный луч, срываясь с высоты,
Земными преломляется слезами.

В автомобиле мчится в ночь старик,
Он весь распух от денег и от власти,
Но никогда, ни на единый миг
Старик не знал любви и не был счастлив.

А под мостом от стужи изнемог
Другой старик, другой тоской гонимый,
И, чтобы он не отморозил ног,
Дыханием их греют Херувимы.

Между мечей победный меч звенит,
И слава над челом плывет героя,
Но слышит он, как заступом стучит
Могильщик, для него могилу роя.

Плывёт корабль к безвестным берегам,
И стаи птиц летят к далёким гнёздам,
Плывёт самоубийца по волнам,
Прозрачный лик подняв к высоким звёздам.

Ты знаешь, как прекрасны поутру
Гор голубых зелёные отроги,
Зачем же ты спускаешься в дыру
Подземной электрической дороги ?

Зачем же ты… — «Но мне ведь надо есть,
Я должен покоряться и трудиться…»
Но на земле была благая весть
О лилиях и о небесных птицах…

Проснись, проснись. — Уже похоже, что
Ты просыпаешься. Но нет, всё так же точно
Часы стучат и небо налито
Дождём, и дождь в канаве водосточной.

И длится жизнь — глубокий, долгий сон
Души, что спит в тугих объятьях тела,
Она давно проснуться бы хотела,
Но сон глубок и ночь со всех сторон.

Когда этой жизни постылой
Последние звуки замрут
И наши заглохнут могилы
И сорной травой прорастут,

Какие-то новые люди
Вселятся в покинутый дом,
Страдая и радуясь в чуде,
Которое жизнью зовём.

Какие-то новые птицы
И новые в поле цветы,
И будет любить и молиться
Какая-то новая ты.

И кто-нибудь, в оцепененье,
В таком же почти полусне
Услышит далёкое пенье,
Которое слышится мне.

И будут альпийские кручи
Всё в той же сияющей мгле,
И будут ни хуже ни лучше
Те люди на этой земле.

И полные веры и страсти,
По нашим идя черепам,
Получат то самое счастье,
Что было обещано нам.

Хочешь славы, хочешь денег,
Хочешь лавров пышный веник?

Хочешь, чтоб труба гремела,
Бриллиант жена имела?

Хочешь многолетья, власти,
Сладкого земного счастья?

Хочешь, чтоб была награда?
— Нет, спасибо, мне не надо.

Я никогда не пережил победы,
Всё только пораженья, пораженья…
Всё только горечь, горечь, беды, беды,
Сны, ритмы, рифмы, головокруженья…

Они летят безумной, легкой стаей
В пределы рая иль в пределы ада,
Они летят страдая и мечтая,
И ничего им на земле не надо.

О земном богатстве и о власти
Над землёю мне не говори —
Много надо человеку счастья,
А земли всего аршина три.

Нам земля не много будет стоить,
Значит, ни к чему богатство нам —
Счастье наше самое простое,
И оно подобно небесам.

Душа во мгле проснулась,
И заскулил щенок,
И, в облаках, метнулась
Луна, куда-то вбок.

И дождик чуть закапал,
И мутной пеленой
Покрылся мир, заплакал
Младенец за стеной.

Какая в мире слабость,
Безвыходность, тоска…
Бредёт по лужам баба,
Глядит на облака;

Мужик стругает палку
Зазубренным ножом,
Дымок струится жалкий
Над скудным очагом.

И то сильней, то тише
Дождь льётся без конца
На серенькие крыши,
На нищие сердца.

Крестьянка очень любит кролика
И холит бережно его,
Немалая есть в сердце толика
Любви, для кролика того.

И в час, когда заря румянится,
И в полдень, и в вечерний час
Охапка сладких трав достанется
Ему, с улыбкой бабьих глаз.

Хозяин очень одобрительно
И добродушно поглядит,
И сын его, неукоснительно,
С ним утром поиграть спешит.

И сердце кроличье невинное
Ответной нежности полно,
Беззлобное и неповинное,
Любовию живёт оно.