Альберт Зинатуллин - Эпистолярий

Только руки Голубым крестом

Под разбитым глиняным кустом

Так протяжна тишина и нежна

Стала - будто душа отошла

Будто дерево Полное птичьих яиц

Налетело на стаю Вернувшихся птиц...

Хорошо согласись - Что как пёрышко нежил

Так и жил на земле Будто не жил

***

Как бы жили мы славно

На свете на этом на белом -

Я бы тихо спивался

А ты бы мне песенки пела

Чтоб слезились глаза

И дрожали венозные руки

По твоим волосам

Бесконечно прекрасным и юным

Мы б ловили в кустах соловья

И поймав - привязали за лапку

Ты бы плакала Я

Вырезал для "шекспира" закладку

Все приходили бы тогда

Проведать старину

Затем что нынче старина

Не вреден никому

Мои глаза - болотный дым

И грудь пустой орех

Ты так юна что и следы

Твои внушают грех

Когда беззубая с трудом

Меня уложит в гроб -

Ты одеяло перед сном

Надвинь на самый лоб

Я сочиню тебе страну

Там будет всё легко

Прощаться Помнить и Любить

И Умирать - легко...

***

За стеной только поле чернеет

И всего-то что месяц висит

Даже будь эта ночь потемнее -

Нам с тобою она не грозит

Нам с тобой можно разве - случайно

Можно разве что - умереть.

Вон как ветер завыл причитая...

Мне наверное так не суметь

Видишь - горлом качнув голубым

От любви и горя и сгорая

Не дотянутся губы луны

До свиданья моя дорогая...

... Мне наверное так не забыть

Как тебя я забыть не умею

Я горячую воду согрею -

Твои ноги усталые мыть

Пусть летает и пусть пролетит

Жизнь моя - и глупа и прекрасна

Надо только свирепо и властно

Этот глиняный призрак любить.

Лунные яблоки

Лунных яблок на снег голубой

Рассыпая летящее тело

В небе выгнется женщина в белом

И окажется белой луной

И качаясь у синей постели

Я забудусь на сумрачный лес

Где вмерзает в пустые метели

Лунных яблок ныряющий треск

Рассыпаясь над ветками звонко

Долгий ливень за поле уйдет

С переполненой лодки и лодка

Поплывет уплывая под лед

И как будто летучие мыши

Сцеловав серебро пустоты -

Яблок ломаных полные рты

Разевают притихшие крыши

И по мне разворованом плакать

Выходила далекая мать -

В белом платье качающем слякоть

Навсегда исчезая стоять

Я набью вперемешку со снегом

Опрокидываясь в кусты -

И высокого черного неба

Разлетятся воронами сны

В небе выгнется женщина в белом

Лунных яблок на снег голубой

Рассыпая летящее тело

И окажется белой луной

И как будто летучие мыши

Целовать серебро пустоты -

Яблок ломаных полные рты

Разевают притихшие крыши...

Пьяное озеро

...И большой перепуганной птицей

Сплю я в старом забытом лесу -

Мимо пьяного озера снится

На закат голубую листву

И хмельной перепутанный заяц

В исчезающих травах висит

Ивы скользко плетясь и пинаясь

Тянут корни к пахучей грязи

Одурев журавлиная стая

Не летит выбиваясь из сил

То один упадёт то другая

Головой в замирающий ил

Только в воображаемом небе

Небывалой уже красоты

Моя птица взмахнув опустела

На сосущие холод сады

Я проснусь когда к Светлому лику

Разорвав бесполезную грудь

Перелётные тихи крики

Сквозь раздавленный воздух умрут

Лес глухим петухом тянет горло

И уже не успеет к утру

Поле высидеть курицей чёрной

В первый снег голубую луну

И когда неосознанный ворон

Вверх ногами устанет лететь -

Выйду солнечным я коридором

На последнее небо глядеть

Журавлиная флейта

Здесь колючею проволкой пахнут

Голубые сады фонарей

И окна ледяную рубаху

Ливень тянет с тяжёлых ветвей

И прозрачнее майского клея

Пальцы в голову сладко забыть! -

Журавлиная тихая флейта

Обнимается п о небу плыть

Над отчаяньем плыть и разлукой

Одиночеством и ожиданьем -

Он раскинув протяжные руки

Дотянулся бы до Иордани

И глаза были точно из хлеба

Хлеба птицу кормить которым

И весеннее гулкое небо

Умещалось в бутылку Кагора...

И со стоном тоскливым и древним

Обнимая незримый восток

Он взмахнул голубые деревья

Из бамбуковых выпрыгнув ног

Не касаясь вертухая на столбах

Ни ножей не опасаясь ни костров

Он растаял как на сломанных холмах

Тает розовое золото крестов

И следы - только руки вразброс -

Мне до самого неба висели

Словно кто-то на тихую землю

Рассып а л виноградную гроздь

Словно кто-то серебряной пеной

И вином опрокинув края...

Пролетела как сон пролетела

Журавлиная флейта моя

Будут долго ночные птицы

Пить ослепших следов благодать -

Чтобы жить на земле разучившись

Не хотелось бы мне умирать...

И прозрачнее майского клея

Пальцы в голову сладко забыть! -

Журавлиная тихая флейта

Обнимается п о небу плыть

Тяжелый жасмин

Сквозь чугунные заросли ивы

Свет невидимо-розовый льёт

Твёрдый запах сухого жасмина

Над остылой дорогой плывёт

Ходит женщина в утреннем паре

Остановится - тихо поёт

В тёмный колокол платья ударит

И тяжёлый жасмин упадёт

Птицу с неба сорвёт и поднимет

Пригубив И пустую сомнёт

Занемевшие руки отнимет

И тяжёлый жасмин упадёт

И окно оплетая руками

Поманив навсегда уведёт

И потянется он с облаками

И тяжёлый жасмин упадёт

Уходя в голубую погоду

Вдруг обхватит глаза заревёт

Упадёт на зелёную воду

И тяжёлый жасмин упадёт

***

Голубая цветущая слива

Льётся н а руки молоком

Я хочу как река в разливе

Оказаться себя кругом

Чтобы на голубиные вены

На свистящее хлопанье крыл

Разорвало стеклянною пеной

Головы моей бражный бутыль

Что не вечно с небес облетая

Будет нежиться в листьях вода

И луны ледяные медали

Отзвенят надо мной навсегда

Отзвенят... Легче детского смеха

Голубой тегеранской смолы

Я в туманное утро уехал

На воздушных шарах омелы

И проверены все документы

Я стою в ожиданье чудес -

Птицы режут на круглые ленты

Голубую бумагу небес

Вот уже украшают деревья

Полновесных стаканов цветы

И незримою ласточкой - время

Нас хватает как глину с воды

Шар небесный в молочную зелень

Пролетает огромен и чист

И вина здесь ладонями всеми

Из любого сугроба черпни

Вечной горечью майского ливня

Нищетою рябиновых щёк

Что душа твоя? - лёгкие крылья

Голубая одежда для пчёл...

***

Снова мне показалось на свете

Нет ни боли ни горьких утрат

Воздух чист Лес прозрачен и светел

На душе ни кола ни двора

И легко как в больничную койку

В ту страну - что всю жизнь напролёт -

Все равно... безголовая тройка