Валерий Гвоздей - Ночная дорога

Где уж тут улыбаться и петь…

Да, мой друг, я сижу на диете.

Оттого мне так жестко сидеть!

Да бросьте! Малярия… комары…

Хоть с кем готов держать пари я:

Раз хворь зовется "малярия"

Ее разносят маляры!

Все шепчут: "Тонкий мастер!"

И что на них нашло?..

Какой он "тонкий мастер"?!

Он весит – сто кило!

Вот город имени

Меня.

Вот площадь имени

Меня.

Вот школа имени

Меня.

А вот и сам я,

Ну такой милашка!

Свалился вдруг на нас

Большой успех!

И он прихлопнул сразу всех.

Машина с надписью "медслужба",

Наверное, развозит мед…

Когда идешь с такой серьезной миной

Становишься похож на миноносец!

О бюро предсказаний, предчувствий погоды!

От твоей тирании стенают народы!

Разве делать погоду Москве лишь пристало?

О бюро, ну чего ты пристало?!

Эта Гидра, Метцентр, чтоб пусто ей было!

Сколько можно обменивать шило на мыло!

Эту Гидру жалеть не пристало поэтам,

Доверяющим больше народным приметам:

Будет град, будет снег, дождь прольется,

И земля на орбите своей содрогнется

Если автор читаемых строк

Вдруг за ум

И работу

Возьмется.

В душу липкий ужас вполз:

Это пляшут рашн герлз.

Так закидывают ноги

Что там Ниагара-Фолз!

Весь прокуренный, в ватнике старом,

Полутрезвый с утра до утра,

Будет он из души, из нутра

И на ладан дышать – перегаром!

Уважаю овсяную кашу:

Я ей друг, и товарищ, и брат!

Не по крови я, матерь вашу,

Так по каше – аристократ!

В разговорах о наличности

Как не перейти на личности:

При наличии наличности

Возрастает чувство личности;

При отсутствии наличности

Пропадает чувство личности!

Так что бросьте околичности.

Мы дошли до неприличности!

Бредим о свободе личности…

А ведь дело все – в наличности!

С печатью в паспорте, с печатью интеллекта

На лысом лбу, на согнутой спине…

Ты не встречал подобного субъекта?

Кого-то он напоминает мне…

Наш горластый генерал

Снова целый день орал.

Всех и каждого достал.

Подтянуться приказал.

Приказал "лучшей служить"…

Приказал бы долго жить!

Кричат вороны поутру…

Как это мне – не по нутру!

А по нутру мне только то,

Чтоб утром – не орал никто!

Да, это я бурбуськал до утра.

Но, если вдуматься,

Уж так ли я виновен?..

Плохое окруженье,

И дурной пример…

И неблагополучная семья.

И детство трудное – в связи

С пристрастьем к леденцам

И женщинам…

Да, это я бурбуськал до утра.

Но в то же время как бы

И не бурбуськал вовсе!

Понимаете?..

Из родимой избенки не вынесем сор мы.

О хорошем не скажем, что гадость.

Всем нам ведома прелесть и радость

Небольших отклонений от нормы!

Листы капустные листаю…

Я над капустой тихо таю.

И в облака душой взлетаю.

И все мечтаю, все мечтаю

Увидеть там лебяжью стаю…

Уж одного-то я поймаю!

И в лист капустный закатаю.

Инвалиды любви и духовных исканий,

Пережившие страшную бурю в стакане,

Мы еще не сдались и сдадимся едва ли.

Только б чаю в стакан иногда подливали!

Меня преследуют удачи.

Нигде не скрыться мне от них.

И продавец, отсчитывая сдачи,

Мне добавляет – из своих!

Я по звездам прокладывал путь, изучая повадки трамваев.

Лишь к полуночи мне лицезреть доводилось родимый порог.

На коварно заевший замок я смотрел, как Платон Каратаев,

Позабыв, что отнюдь не Платон, а я сам как собака продрог.

От своей доброты ошалев, я подкармливал нервных дворняжек,

Улыбался тому, кто в автобусе на ногу мне наступал…

Но чудеснее всех и всего был прелестно глубокий овражек

Год назад я в него, разбежавшись, на голову метко упал!

Как тяжело на душе

даже лестница рухнула

с треском,

стоило мне на нее,

в погреб спускаясь,

ступить…

В ожидании реинкарнации

Пребываю в полнейшей прострации!

Если когда-нибудь вдруг зачем-то захочешь покушать,

Эту нелепую блажь прочь от себя отгони.

Не для того этот мир ты посетил, между прочим,

Чтобы едой набивать алчущий, жадный живот!

Целое стадо заблудших овец и баранов!

Полно по градам и весям уныло блудить!

Двиньте процесс вынимания рук из карманов!

Нам в переломное времечко выпало жить!

Все переломано, даже кладбищам досталось!

Всяческой контре мы вновь переломим хребет!

Время подходит мое, ох, не зря мне икалось!

Ох уж вспомянут меня через семьдесят лет!

Если что-нибудь услышишь,

Или что-нибудь увидишь

Не кидайся сразу в драку,

Пять минут повремени.

Вдруг ты в той ужасной спешке

Что-то ценное уронишь,

Что-то важное забудешь

Или врежешь не тому!..

Вот капнуло на голову мне что-то.

Наверно, дождик…

Ой, совсем не дождик!..

Мне задолжал Поликтет, взятые в разное время,

Семьдесят мин серебра. Ну а с отдачею – медлил.

Дома его навестив, выгреб я все до монетки

И написал на дверях яркою охрой: "Мин – нет!"

Вот кадровик седовласый усердно читает

Личное дело мое, и при этом мрачнеет

Строгое старца чело, и сдвигаются брови

Грозно, и тяжкая дума его посещает.

Я ж беззаконно стою, размышляю преступно:

"Личное дело мое – это личное дело.

Дело какое ему, седовласому старцу,

Именно вот до того, что является личным?

Личное дело мое – не его это дело!"

Только ведь сам я живу не в лесу – в государстве…

Бдить государство должно, чтобы не было худа.

Вот и теплеет мой взгляд, обращенный на старца:

На нос очки нацепив, слеповато моргая,

То государство само здесь за порядком следит ведь.

Строго следит! И меня сейчас выгонит в шею,

Как воплощенье беспутности и непорядка.

Правильно сделает: личных моих интересов

Выше стоят интересы всеобщего блага.

Минимум – метра на два. И становится легче,

Даже приятно, как вникнешь со знанием дела

Личного дела, конечно же, личного дела.

Желтый листик

принес я случайно

домой на ботинке

продрогшем.

Вот и подумалось мне,

что и сам я такой же

случайный,

прилипнутый

желтенький листик…

Гражданин цилиндрической формы