Михаил Исаковский - Стихи и песни

Мать прожила, как слепая, без света, —
Сроду не трогала книг.
Дочка, старайся и помни об этом,
Сразу учись за двоих…»

Все у тебя по-хорошему вышло,
Словно предвидела я;
Все тебе видно и все тебе слышно,
Радость и гордость моя!

Будь же счастливой, живи на просторе,
Дальше и дальше иди.
Я ничего не видала за горем,—
Ты за меня погляди.

Пусть широка твоя будет дорога,
И широка, и светла.
Мне уж теперь остается немного, —
Сила моя отошла.

Что же, об этом жалеть я не стану,
То, что ушло, не вернешь,
Если засохну я, если завяну —
Ты за меня доживешь.

Пусть твое солнце горит, не сгорая,
День ли наступит иль ночь…

Теплой весною из дальнего края
В гости приехала дочь.

Уезжал моряк из дому,
Стал со мною говорить:
— Разрешите вам на память
Свое сердце подарить.

И, когда я плавать буду
Где-то в дальней стороне,
Хоть разочек, хоть немножко
Погрустите обо мне.

Я ответила шутливо,
Что приятна эта речь,
Но такой большой подарок —
Неизвестно, где беречь.

И к тому ж, товарищ милый,
Разрешите доложить:
Чтобы девушка грустила —
Это надо заслужить.

Он обиделся наверно,
Попрощался кое-как:
Шутки девичьей не понял
Недогадливый моряк.

И напрасно почтальона
Я встречаю у ворот:
Ничего моряк не пишет,
Даже адреса не шлет.

Мне и горько, и досадно,
И тоска меня взяла,
Что не так ему сказала,
Что неласкова была.

А еще того досадней,
Что на людях и в дому
Все зовут меня морячкой,
Неизвестно почему.

В ясный полдень, на исходе лета,
Шел старик дорогой полевой;
Вырыл вишню молодую где-то
И, довольный, нес ее домой.

Он глядел веселыми глазами
На поля, на дальнюю межу
И подумал: «Дай-ка я на память
У дороги вишню посажу.

Пусть растет большая-пребольшая,
Пусть идет и вширь, и в высоту
И, дорогу нашу украшая,
Каждый год купается в цвету.

Путники в тени ее прилягут,
Отдохнут в прохладе, в тишине
И, отведав сочных, спелых ягод,
Может статься, вспомнят обо мне.

А не вспомнят — экая досада, —
Я об этом вовсе не тужу:
Не хотят — не вспоминай, не надо,
Все равно я вишню посажу!»

Что за славные ребята,
Только встреча коротка…
Приезжали из Кронштадта
К нам четыре моряка.
И словами, и делами,
И собою хороши.
Если девушка посмотрит —
Остается без души.

Как сойдутся все четыре
Да с гармошкою пройдут —
За собою на буксире
Всю околицу ведут.
Наши парни приуныли, —
Видно, зависть их берет,
Что девчат в одну неделю
Покорил Балтийский флот.

А девчатам — то ли дело
Левым глазом подмигнуть:
Дескать, суша надоела,
Надо на море взглянуть.
Под балтийскую гармошку
Сами ходят каблуки,
Только жалко, что весною
Ночи больно коротки.

А еще в груди тревога,
А еще душа болит,
Что кронштадтская дорога
Расставаться нам велит;
Расставаться, разлучаться,
А разлука тяжела…
Ох, и жаль, что нету моря
Возле нашего села!

На горе, белым-бела,
Утром вишня расцвела.
Полюбила я парнишку,
А открыться не могла.

Я по улице хожу,
Об одном о нем тужу,
Но ни разу он не спросит,
Что на сердце я ношу.

Только спросит, как живу,
Скоро ль в гости позову…
Не желает он, наверно,
Говорить по существу.

Я одна иду домой,
Вся печаль моя со мной.
Неужели ж мое счастье
Пронесется стороной?

Собрались мы сегодня
День отпраздновать славный,
Отчего же не слышно
Нашей песни заздравной?
Мы споем ее с вами
Задушевно, открыто
И попробуем, кстати,
Что в бутылках налито.

Выпьем первую чарку
За былые походы,
За родную державу,
За счастливые годы.
Пусть растет наша сила,
Пусть работают руки,
Пусть у нас молодеют
Старики и старухи!

Наша чарка вторая,
Наше слово второе, —
Чтобы в каждом семействе
Вырастали герои;
Чтобы плавали дальше,
Чтобы выше летали,
Чтоб своими руками
С неба звезды снимали.

А еще мы не пили,
А еще позабыли, —
Чтобы наши девчата
Всех прекраснее были.
Пусть же каждый скорее,
По такому почину,
Выпьет полную чарку
И еще половину!

Для себя ж пожелаем
Мы лишь самую малость:
Чтобы жить нам на свете
Лет по двести досталось;
Чтобы сердце пылало
И кипела бы сила,
И чтоб этого срока
Нам опять не хватило!

Я вырос в захолустной стороне,
Где мужики невесело шутили,
Что ехало к ним счастье на коне,
Да богачи его перехватили.

Я вырос там, где мой отец и дед
Бродили робко у чужих поместий,
Где в каждой хате — может, тыщу лет —
Нужда сидела на почетном месте.

Я вырос там, среди скупых полей,
Где все пути терялися в тумане,
Где матери, баюкая детей,
О горькой доле пели им заране.

Клочок земли, соха да борона —
Такой была родная сторона.
И под высоким небом наших дней
Я очень часто думаю о ней.

Я думаю о прожитых годах,
О юности глухой и непогожей,
И все, что нынче держим мы в руках,
Мне с каждым днем становится дороже.

Пели две подруги,
Пели две Маруси,
Как осенним утром
Улетали гуси;

Как прощались гуси
Со своим гнездовьем:
С речками, с лесами,
С тихим Приднепровьем;

И кричали гуси,
В небе пропадая,
Что всего дороже
Сторона родная…

Улетали гуси,
Лето закатилось.
По лесам брусника
В кузовок просилась;

По лесам орешник
Гнулся, безутешен,
И ронял орехи
Со своих орешин.

И пошли подруги
Тропами лесными.
Поднималось небо
Высоко над ними.

Осыпались липы,
Облетали клены.
Лист на землю падал,
Словно раскаленный.

Стлалася тропинка
Золотой каемкой,
И хотелось песни —
Ласковой, негромкой.

И внезапно в небе
Гуси прокричали
О разлуке тяжкой,
О своей печали.

Прокричали гуси
Над лесной округой,
Два пера на память
Сбросили подругам.