Тимур Шаов - Песни

Я поставлю детям Баха,
Я им Моцарта поставлю.
Я с ремнём в руке к искусству
Приобщиться их заставлю!
Станут взрослыми ребятки
И спасибо скажут папке.
Бить по попке тоже важно,
Чтоб растить нормальных граждан!

Как-то с кумом мы пошли спортом заниматься:
Шахматишки погонять, пешки да ладьи.
Ну, а без водки как ходить, как рокироваться?
В каждом виде спорта есть правила свои.

Если, скажем, бильярд — хорошо под пиво.
Если покер или преф — это под коньяк.
В нарды лучше под вино. В шашки? В шашки есть альтернатива:
Можно под зелёный чай, а можно просто так.

В ладейном окончании допили мы бутыль.
Вот тут бы на ничью — и почивать.
Но у кума агрессивный, бескомпромиссный стиль:
«Ещё пузырь давай!» И с матом шаховать!

А с утра внутри меня кто-то постучался.
Так настойчиво: «Тук, тук!». Я говорю: «Кто там?» —
«Это я, твой организм. Что, опять нажрался?
Будешь с печенью своей разбираться сам!»

Это ж полный гран-батман, пред-идиотизм!
Ладно там, жена ворчит: мол, не пей, дебил!
Но чтобы собственный, родной, близкий, личный организм,
Словно Каин, словно Брут, в спину нож вонзил!?

Получается, я — пас.
Я уволился в запас.
Я хлебаю хлебный квас,
Газировку пью.
Тёплый плед, камин, клистир,
В девять тридцать — рыбий жир.
Почитал «Войну и мир» —
И баюшки-баю.

Эх, соратники мои, наперсники разврата!
Полно, братья, водку жрать да скакать козлом.
Как говаривал Платон, ученик Сократа,
Старость ловит нас и бьёт по башке веслом!

Раньше было: выпьешь литр — и красив, как Чацкий,
Остроумный разговор, желчен и умён.
А нынче: выпьешь чуть — и «Сам дурак!» И разговор такой дурацкий,
И кругом все дураки, и очень клонит в сон.

Или встретишься с кентом,
А он кричит: «Ну, щас бухнём!
Щас мы стариной тряхнём!
Смочим потроха!»
Экий, братец, ты блажной.
Выпьем скромно, по одной.
И не тряси ты стариной —
Сыпется труха!

Да, разрушен Парфенон, и ты его осколок.
И вакханки разбрелись, и сатир издох.
Щас наш бог не Дионис, а гастроэнтеролог.
В жертву требует бухло… Кровожадный бог!

— А помнишь, в восемьдесят втором:
Ящик рома впятером?
— Да… Но пили водку, а не ром.
И пивко — вдогон.
— Да… А в две тысячи втором…
— Вот тогда был точно ром!
— Ой! Что-то колет под ребром.
Дай-ка спазмалгон.

Но, конечно, если вдруг Родина прикажет,
Если надо поучить нашу молодежь,
Выпьем ящик, выпьем три. И без закуски даже!
Потому что опыт есть. А опыт не пропьёшь!

А пока что будем жить тихо, наслаждаться.
Как говорится, дом, жена… Ну, и не скучай.
— Кум, а кум, ты заходи, милый, спортом заниматься!
Будем в шашки мы играть под зелёный чай!

Я хочу каждый раз в свои горы, как странник домой, возвращаться
И бродить, по камням и по тропам к лугам золотистым подняться.
Под скалой из ручья зачерпнуть ледяного лекарства хочу я.
Этот дар исцеляет меня, утоляет меня и врачует.

Я хочу на рассвете под шум водопада счастливым проснуться
И запястий твоих благодарно губами коснуться.
Остывает зола, ночь, бледнея, ползет к завершенью.
Воздается хвала, остается любовь в утешенье.

Я хочу вместе с горным орлом к поднебесной подняться свободе,
Ведь душа — это хрупкая птица, живущая только в полете.
И пускай в мире больше кипящей смолы, чем цветущей сирени!
Я сильнее судьбы — я твои обнимаю колени.

Наступает в горах золотая пора листопада.
Все меняется вновь, остается любовь как награда…

Ой, кругом облом,
Надо бить челом.
По болотам в дальний путь,
Медовухи взяв на грудь,
Доедем как-нибудь.

Что у нас, ребята,
Деется в стране?
Кто бы взял и внятно
Объяснил бы мне.
Страшно, непонятно,
Весело зато,
Скажем деликатно:
Хрен его знает что.

Бизнес кипешует,
Не поймёт никак,
Кто кого крышует,
У кого общак.
И кто там в группе риска,
Надо бы решить,
Чтоб могли по списку
Сухари сушить.

А ты играй, гармонь моя!
Обживают наши люди дальние края.
Притормозите слегонца,
Лондон не резиновый, все не поместятся.

Жизнь у нас лихая,
Наперекосяк,
Мужики бухают,
Бабы голосят.
Что ж ты, милка, ноешь?
Ежели припрут,
Хошь не хошь — удвоишь
Валовой продукт.

Газ нам отключили,
Вырубили свет.
Мы пишем при лучине:
«Спасибо, жалоб нет».
Они тепло отключат
И водопровод
И удивляются: «Живучий
Вверенный народ!
Дай им свет, тепло и газ —
Сразу забузят,
С населением у нас
Цацкаться нельзя,
Если что — расстрел на месте,
Приговор потом».
Очень строгий шпрехшталмейстер
В нашем шапито.

А девки встали в хоровод.
В чистом поле две коровы и нефтепровод,
А нефть полезней молока,
Значит, всё — амбец коровам… Диалектика.

Наше положение
В целом не Бог весть,
Но здравоохренение
Худо-бедно есть.
Может, ну нас к Богу?
Может, без реформ?
Может, нас не трогать,
Мы и так помрём!

Что-то как-то где-то
В целом не того,
Но хотя, вообще-то,
Ежели чего,
Если уж по правде,
Прямо так в глаза,
Мы же — Бога ради,
Да мы же только за.

Нам стакан и бутерброд,
Ничего опричь —
Можно смирный наш народ
Резать или стричь.
Нам положено по ГОСТу,
Надо ж ты, гляди,
На райцентр два погоста,
На село один.

Поля, быльём поросшие,
Церковки без креста,
Места у нас хорошие,
Всё лобные места.
Велика, богата Русь,
Да едва жива…
Рюрик, Трувор, Синеус,
Выручай, братва!

Ой, кругом облом,
Надо бить челом.
По болотам в дальний путь,
Медовухи взяв на грудь,
Доедм как-нибудь.
Доедем как-нибудь.
Доедем как-нибудь.

Движение молекул в воздушной среде,
Движение капель в идущем дожде,
Движение червя и полёт мотылька,
Движение катящегося колобка,
И ласточек в небе кружение…
В движении жизнь, в движении!

Чуть-чуть проехали — и встали.
И через час — ещё чуть-чуть.
Ну что, челюскинцы, застряли?
Бесславно наш окончен путь!

Большой занозою в пространстве
Торчит Садовое кольцо,
И оскоплённый ветер странствий
Угарно веет нам в лицо.

Стоят Каширка и Варшавка,
И не вращается Земля,
И мент торчит, как бородавка,
Бессильным жезлом шевеля.