Неизвестен Автор - Современные куртуазные манеристы (сборник)

По-хозяйски копаться в ее кошельке.

Плоть должна рефлекторно испытывать ужас,

Стоит духу ключом завозиться в замке.

Плоти следует помнить всегда свое место,

И надежней побоев тут метода нет,

А с красоткой, что вся как из пышного теста,

Гармоничную жизнь не построит поэт.

Из духовных флюидов я Господом соткан

И я цельность храню моего естества.

"Щас как дам по башке", - говорю я красоткам,

И поверьте, что это отнюдь не слова.

Баллада о бультерьерах и сексуальных маньяках

Не заводите бультерьеров,

Не повинуйтесь глупой моде.

Не только злобность и уродство

Всей этой свойственны породе.

Они с фельдфебельским усердьем

Хозяев охраняют праздных,

Но похоть жгучую до срока

Таят в телах бочкообразных.

Однажды некая девица

Выгуливала бультерьера,

И в тот же час маньяк предпринял

Обход всех закоулков сквера.

Маньяки никому не верят,

Точнее, верят лишь в удачу.

Напрасно плакала девица,

Хоть даже я пишу и плачу.

Маньяк слезам давно не верил

В нем люди растоптали веру,

И вот насилие свершилось

Под тяжким взглядом бультерьера.

Маньяк рычал, сопел и ухал,

Девица же боялась пикнуть,

А бультерьер следил за ними,

Чтоб в тайны коитуса вникнуть.

Он мог бы вглядываться вечно

В совокупленье человечье,

Вскричав: "Остановись, мгновенье!"

Но не владел он связной речью.

Маньяк встряхнулся, причесался

И растворился в полумраке,

И поплелась домой девица

В сопровождении собаки.

Папаша рявкнул: "Где шаталась?!"

Но вдруг все понял и осекся,

А бультерьер индифферентно

Уже на коврике улегся.

Отец навел на бультерьера

Двустволку буркал воспаленных,

Он вспомнил, как за дармоеда

Он выложил пятьсот "зеленых".

Он вспомнил, как он холил зверя,

Но из того не вышло толку,

И со стены отец несчастный

Снял настоящую двустволку.

Обвел он взором обстановку,

Ввезенную из заграничья,

Вдруг постигая, как непрочно

На свете всякое величье.

Мне очень жаль, что в ту минуту

Меня не оказалось рядом.

Швырнул бы я в лицо буржую

Слова, пропитанные ядом:

"Глупцы, вы верите лишь в доллар,

Забыв про равенство и братство,

Но прах перед прибоем жизни

Все буржуазное богатство.

Вам не помогут бультерьеры,

Меха, особняки, "линкольны",

И вы проказами маньяка

Напрасно так уж недовольны.

Маньяков дерзкие наскоки

По сути, только первый опыт.

Столиц растленных мостовые

Уж сотрясает мерный топот.

Все снова сбудется согласно

Марксистской социальной карме.

Маньяки - это лишь разведка

Железных пролетарских армий".

XXX

Я вам шепчу: вы греза, ангел, фея.

Не верьте мне. Я, как обычно, лгу.

Почти со злобой вас я вожделею,

Пойти на преступление могу.

Пленительный цветок стихотворенья

В моей душе ошибкою расцвел

Где смрадные рождает испаренья

Моих страстей клокочущий котел.

В моей душе сплетаются лианы,

А на лианах гроздьями висят

И блеют похотливо павианы,

Расчесывая воспаленный зад.

О ваша плоть - оттенка апельсина,

Как утренняя роза - нежный рот!

Ворочаясь, души моей трясина

Отрыгивает сероводород.

И брачные чудовищные игры

Заводят гады над гнилой водой,

А в зарослях, как сны, проходят тигры

Со слипшейся от крови бородой.

И атмосфера смерти и соитий

В душе моей удушливо-густа.

Молю, мой друг: скорей со мной порвите,

Ведь цель моя темна и нечиста.

Мой друг, молю: моим речам не верьте,

Иль вас навек коварно опьянит

Тяжелый запах похоти и смерти,

Живущий в душах нежных волокит.

Пеленягрэ, Виктор Иванович. Родился в 1959 году в Молдавии.

Окончил СГПТУ №68 г. Москвы по специальности каменщик-монтажник, Калужский педагогический институт и Литературный институт им. М. Горького Участник всех орденских сборников. Член Союза российских писателей. Архикардинал ОКМ.

...Единственный же урок, который должен извлечь из его поэзии читатель, возвращает нас к моральному кодексу римского императора Сарданапала: пока жив, наслаждайся, ешь, пей, занимайся любовью, все равно умрем, а там - пустота. (Изабель Моро)

Silentium

Высоких слов не говори - не надо. Ты каждой фразой мне терзаешь слух. Уж лучше спать под шелест листопада, Бранить слугу, давить осенних мух. Достойней пить, чем слушать эти речи, Все тоньше пламя гаснущей свечи. Ступай к другим. Укутай пледом плечи. Довольно. Я не слышу. Не кричи!...

Триолет В. С.

Как упоительны в России вечера!... Любовь, шампанское, закаты, переулки, Ах, лето красное! Забавы и прогулки, Как упоительны в России вечера. И вальсы Шуберта, и хруст французской булки, Любовь, шампанское, закаты, переулки, Как упоительны в России вечера!...

Sic Vita (Такова жизнь)

Большая часть человечества ставит на Штольца, Это вписал я в один из домашних альбомов; Заполночь куришь, пуская колечки и кольца, В зеркале видишь, как плачет последний Обломов. Что мне прогулки, закаты? Куда все умчалось? В сумерках тают сады, опустевшие скверы, Но с отвращением предчувствуя близкую старость, Всю эту ночь просижу за бутылкой мадеры. Мне наплевать на подачки, на всплески гордыни, Преуспевать не хочу я, тебя не ревную. Слышишь ли глас вопиющего в этой пустыне, Помнишь ли, ангел мой, нашу любовь неземную? Сирины смолкли.... Все глуше вакхальны напевы, Где вы, друзья? Интригуют, скучают, бранятся. Страсть и беспечность грызут, словно старые девы, Что с ними делать? Не знаю. Авось пригодятся! В бедной каморке моей, как в холодной темнице, Спятил Захар, сам с собою ведет разговоры, Ольга! Ты слышишь? О, как мне хотелось излиться, Но у подъезда меня стерегут кредиторы. Зрелость проходит. На юность махнул я рукою, Сердце мое одиночество больше не точит, Только о чем я? О чем говорить мне с тобою? Я ведь последний из тех <..........>

Накануне

До какого бесчувствия ты напилась, Даже я изменился в лице о такого. "Князь, мне дурно! Вы слышите: дурно мне, князь!" Повторяла сквозь зубы ты снова и снова. Я неверной походкой прочерчивал путь От рояля к дивану, целуясь с паркетом; Ты все время пыталась корсаж расстегнуть, И мой верный слуга помогал тебе в этом. Но когда на мгновенье замедлил я шаг, Расточая предметам гостиной проклятья, Ты слугу отстранила: "Как душно мне, Жак!" Что за Жак, черт возьми, ей расстегивал платья? Дальше был Ильдефонс, Церетели, поручик Киже, Государь император (как в очерке сжатом!) Сколько тайн мне открыла моя протеже!... Я слугу отстранил, и уставился взглядом На измятую шаль, на алмазную брошь, На открытую грудь, на бесстыжие позы.... Значит верность твоя - несусветная ложь? Я на смуглую кисть намотал твои косы. Говоришь, государь император, змея, Ты заплатишь с лихвой за свои разговоры. ....В эту ночь я тебя застрелил из ружья, А чуть позже затеял пальбу из Авроры!