Эдуард Лимонов - Стихотворения

и вам нужно. чтобы закатываясь
светило не повредило вам головы

сколько нежных лучей на книгах
растоптанная дедовская пыль
как не хватает знатоков античности
бесполезных и красивых старцев. редкобородых
в доме пергамента. в море волны

тихий сытый обед посередине лета
в восторженно открытой груди застряли
цветы полевые. колечки ромашки
и белоснежные вздохи наполняют дом

в свечении ужаса он видит птицеферму
сгущающийся дождь. поголовье кур
и видит он взором черным
пустые углы лилового двора

Двор политический. здесь со скрипом
казак Матвей натаскавши кольев
в землю вбивает. плетет руками
бородатые плечи. уханье ног
на завожённой штанине пятна
солнечный сап и рык

отчего так долго
отчего так сладко
столько обитателей стоит на горе

по нежной статуе школьного героя
гуляет глянец. гуляет гипс
поблизости живет мать-старушка
сухие ручки сжимают плакат

В тени и темноте выполняет город
свои функции. играет свою роль

Рояль дребезжит. везут колбасы
зевотой занялся вон старик
мечтают птицы. пилят бревна
два интеллигента в библиотеке сидят
От войны не осталось разбитых зданий
Все отстроилось и окрепло
набегая на берег река смеется
и как раз за школу солнце зашло

Ужение рыб на закате за школой
скользкие бревна и разговор
Ученик Матвеев. Ученик Тимофеев
Ученица Крюкова и дальше все

Разговор о прериях о пампасах
о свойствах увеличительного стекла
о соседних холмах
о совсем старших классах
безначальный волнующий всегда разговор

и по прелести рока
по ненасытности судеб
вздыхают юные наши друзья
чтоб бросало их повсюду они мечтают
но трамвайная остановка с места не сойдет
так же будет круг. будут эти рельсы
булка. колбаса. клетчатая рубашка
Иван Фонвизин. Степан Бородулин
милые учителя
блестящие гости земли

Он окатывая зубы — ряд камней
размышляет о позиции своей
А позиция не мала не глупа
простирается от Азии столпа

сверху речка опускается искать
Рядом небо. в него можно устремлять
ничего не выражающий свой глаз
и противник-волк проходит вот сейчас
На холме идет упруго и легко
не достать винтовке — очень далеко

Здесь обычные звериные права
не нужна тут право сложной голова
Лишних проволочек нитей натянуть
Ах не проще ли наесться и заснуть

и баранина и луговой чеснок
и жена — всегда тепло у ней меж ног
новый вытканный и луговой халат
поменяемся со мною — жадный брат

Я вначале был такой же как и ты
Но потом развились вредные черты
Роковую роль сыграли книги и среда
Если б мог попасть я вовремя туда

где проходят экскаваторы живьем
где бежавших в лагеря опять сдаем
Где за паспортом охота. поезд в ход
А Москва все это знает и живет

Не боится европейская Москва
И большие у Москвы моей права
но пока до самой Азии дойдут
рассосутся. очень странными придут

Здесь советская уж смахивает власть
на природную и с жирными щеками
и таджики и узбеки над столами
совещаются о чем-то всласть под нами

там по карте вниз и вправо желтый цвет
говорят что там пески. воды там нет
и оазисы! о странная страна!
для чего объединились племена
Для чего и я и турка — все равны
(А читай — Азербайджан моей страны)

Странноликие народы (А. А. Блок)
проживают предусмотренный им срок

Я по улицам столицы Рим-Москва
прохожу — моя кружится голова
Ходят варвары в чудесных сапогах
тюбетейки на обритых головах
вниз спускаются огромные усы
носят ящики для общей для красы

Все события. Я мелкий человек
Я — поэт. не председатель не узбек
Я забывши свою голову гляжу
и в порядок ничего не привожу

Я рассматриваю в прошлом
или будущем
какие-то золотистые поля
золотистые поля сворачивают свои головки
на них подрагивает теплый ветер
и вместе с ветром подрагивают призрачные
автомобили
направляясь в призрачный районный центр

танцует ближайшее марево-небо
кто-то пошел чего-то купить и забыл
вообще настроение «кто-то» «чего-то»
понятие о прохладе исчезло навсегда
Только начинается воспоминание о товарище
приходит грек и подходит египтянин
где. кто. какие. у меня были товарищи
может да. может немыслимое нет

некие сабли. льяносы. пампасы
кровь на теле. кровь на животе
бедная моя бедная осталась в могиле
в какой красноватой гражданской войне?

нужно уезжать от маленького холмика
трещит дерево. шумит-шумит
белоболванная голова раскачивается
белое небо. жара. жара

распорол голенище. газеты вставил
чтоб не текло. и тряпицей бедро
песок да и степи. ох уж дорвуся
из армии в армию. из мира в мир

Моя жизнь — это прекрасная легенда
Милый идиотский напев
Знойное лето в закрытых комнатах
тускнеют зеркала
и поэту приближается к тридцати

Милый идиотический напев
«Что ты ходишь принижаясь… принижаясь…»

Тонкие возлюбленные ноги. возлюбленное
отверстие
прижать к груди…

Ах я сумасшедший сумасшедший…

Заря догорала на луковой траве
Ах я сумасшедший…

В темно-липовой аллее
Ходит поверхность. морщит. рябит

Бездомная книга. отсыревшая книга
покрытая плесенью книга…

и Генриха козни и Людвига спесь
и девственность смутной Жанны
и мы в этой книге сумбурной есть
божественны окаянны

Крестьянская сельскохозяйственная поэма
от руки ветеринара
от его волосатой тужурки полетела вверх
и уже полный разброд
подтверждает ее нахождение в воздухе

потому что наклонились
бесполезные березки
еще более неполезные клены и ясени
возмутительно спокойный дуб

О поля! как хорошо вы выглядите гуляющему
и пропадите вы пропадом
когда вас нужно обрабатывать
и когда вы прикреплены к земле
свеклой картошкой и другими разными препаратами