Эдуард Лимонов - Стихотворения

Снег спадает чисто. День легко бежит
Лишь через неделю ехать надлежит

Опять останешься один на один
от женщины освобожден
опять понимаешь Аллана По
и всякий его рассказ

опять тебя Гамсун своей рукой
в юность твою ведет
Стоишь на Сретенке рот открыв
и с зуба слюна течет

Дождь по утрам. ты сидишь в кино
Темный его буфет
Он посещал кино «Уран»
несколько странных лет

Поднял воротник и идешь не спеша
лицо заливает дождь
и впереди пробежит душа
твой вдохновенный вождь

Здесь за углом проживала жена
плакала в красном платье
А погодя ты оставил ее
и дальше ушел. а кстати

и тут за углом проживали вы
около полугода
Хозяйка была. и зима. весна
Москва была и свобода

Теперь это кажется все равно
и новые здания окна
А вот попаду как в «Уран» кино
порою и вспомню. охну…

Унылый сонный дождь. На даче обнаружил
я целую толпу ненужных старых книг
Ах груда ты моя! Долой обед и ужин
смакую в тишине. мне дорог каждый миг

Где тонкие и желтые страницы
струили речь купцов. обманщиков студентов
Где немец-доктор — ум. красотка ходит в лентах
Авантюрист с скупцом мечтает породниться

И так мне лень легко. Так судорожна Ялта
вдали где Чехов умирал
И весь он русский мир явился мне попятно
И я его любя. смеясь над ним рыдал

Порою любит он и пальмы и кулоны
и прошлый магазин и сукновальный ряд
Америкой блестит и в церкви бьет поклоны
и в комсомол сдает неразвитых ребят

Но скоро скоро течь у времени привычка
опять явился дач неумолимый строй
и вот в лесу поет. быстрей кукует птичка
Сейчасное пройдет. а русское со мной

Если вспомню мясника Саню Красного
наша жизнь что горсть песка — много разного

Помню лавочки и клен — деревянное
Я бездельный парень был — окаянное

существо. читал-читал. после вечером
с хулиганами блуждал — делать нечего

Я на пляже исполнял стихи новые
Саня Красный ободрял. Поселковые

за меня б пошли горой. а теперь поэт
Но товарищей таких. жаль мне больше нет

Вот поеду я когда в город харьковский
весь одетый элегант — прямо лайковский

с невозможною женой. прямо дивою
застесняются со мной. с ней красивою

Кто они уже теперь — алкоголики
жена дети и завод. Сашки-толики

Но не подвел своих ребят — эй пропащие!
Хоть один влез в первый ряд. все-то спящие!

И не горжуся я собой. но представитель я!
от окраины родной. нет не зритель я!

Все рубища. все немощь или белость
богатырей в лесу оторопелость
когда берет их соловей из их одежд
образованием играя. свистом. криком
он держит их в молчании великом
И белотелость и одеревенелость
сих невежд

— А ну-ка ну! провинциальных наших
богатырей в болотах вечно спавших
почесывая ногу и ногой
Ату! Гони! восточная собака
веселая и дерзкая однако
А лежебоки впились в перегной

Стоит Илья который знамя звука
Добрыня не удержит сердца стука
Тугарин-змей смеется сгоряча
А белотелые испуганы и безволосы
слегка жирны от страха уж раскосы
…Владимир выглянул из-за плеча

Пошел учиться. и бледным оком
читал программу
Лучи из русских князей с когтями
впервые Рюрик
тупой лукавый пустой Владимир
с широким локтем богатыри

и чисто поле. и злаки злаки…
медвежий корень
густые мощи
и злаки злаки…

Вдруг островерхих татар причуда
сюда заездом
лет так на триста
и это время проколыхалось
на злаках злаках…
медвежий корень…

Идут костры. шумят знамена толком
кричит лисица изумленным волком
сплетаются червленые щиты
людей полно. вокруг степей без звука
и дерзко лица налиты
испугом. супом. луком

Не плачь не плачь
овраг как аналитик
и князь сидит он будто паралитик
и размышляет в шелковой тени
Сегодня ты разделся и расстался
Чего чего походом добивался
Когда огни огни огни огни

И воины уж управляют князем
случайность села воинам на шеи
враги скользят степные будто змеи
и больше больше азий

Уж азии стали мелькать вокруг
и в дереве в поклоне. в жесте рук
в склоненной лошади и в лошадином мясе
и лик их общий красен

Образование. Европа. полусон
поход поход сквозь летописи строем
Умрем умрем и странностью покроем
так имена покрыть мечтает он

А возле в ответвлении оврага
как чем убить совет решает врага
Убить мечом или убить ли ядом
Того и этого им очень очень надо
И сквозь других убийств непроходимый строй
без честолюбия. домой домой домой!

Какие-то фанзы. какие-то брынзы
тусклые бронзы и желтые бонзы
глядят пред собою инглизы

Их Кук не ведет капитан
А ведет с кровью даже славян
Предводитель встает на карнизы
и кричит пред собою девизы
И яблоко раздора
им предлагает Лора
их медсестра на восемь человек
И расстилается пред ними гор и рек
ужасный вид Тибета
И разве не дали обета
во Лхасу войти
и на этом пути
дорога как вид винегрета

Где камень. кустарник. ледник и гора
и вечером камень и осыпь с утра
Они же идут не смолкая
оружьем поя и бряцая
И крутится их разговор
вкруг Лхасы уже с давних пор
Большая ли очень иль мелкая что ль?
Накинуть на город туманы изволь
Зашли бы мы все под туманы
В ворота вошли неузнаны
Кто мы и что мы? — европейцев отряд
иль просто ли скопище местных ребят
На уток охотиться горных
ходили в одеждах притворных
и стража смеется монахов
В тумане их вид одинаков

Но нет не прошли. желтоглазы
монахи имеют указы
и вмиг отложив свою брынзу
хватают рукою за бронзу
Мечи и мечи застучали
а ружья преступно молчали
Лежат европейцы почти
Мечта их во Лхасу войти
была недоступной мечтою.
Их пятку находят босою
и тащут кладут в упаковку камней
и кажется что европеец злодей
И дальше живет мирно Лхаса
и запах удушливый мяса

Что знает сей город что заперто в нем?
Мы таинство это когда-то вернем
Сейчас оно заперто в Лхасе
А будет преподано в классе
Но это ужасно чтоб белый народ
все видел и знал непременно вперед
и взявши любые предметы
использовал бы их ответы