Александр Дыбин - О скорбях отечества

А кем – то другим сотворен…

И, стоит всмотреться немного -

Узришь Сотворителя трон!

И смотрит – то ль Бог, то ли Демон

Глазами предвечных светил,

Тебя вопрошая надменно:

– Ну, что? Твой порыв поостыл?

Куда ты, комок протоплазмы,

Сбежал из пробирки своей?

Зачем здесь земные миазмы?

Назад возвращайся скорей!

Комок омерзительной слизи!

Ты думал, что ты – полубог?

Мечтал, что проникнешь в эллизий?

Уйди: не скверни мой порог!

Здесь Духа и Света обитель,

И нет здесь ни Зла, ни Добра;

Тебе же – Небес покоритель -

Обратно в пробирку пора?

Он обречен на муки. Проклят Богом,

За что? Неужто лишь из – за того,

Что только раз, совсем – совсем немного

Нарушил волю Бога своего?

Бог повелел убить всех побежденных,

Не пощадив ни женщин, ни детей:

И груды тел – изрубленных, пронзенных

Лежат средь кровью залитых полей!

Лишь одного из них – царя Агага -

Саул не предал смерти – пощадил:

Понравилась ему его отвага…

Свершить убийство не хватило сил!

Вдобавок скот врагов не истребили -

0пять же Божьей воле вопреки:

Боялся царь народ прогневать, – или

Виновны в чем – то овцы и быки?

И в гневе Бог пророку Самуилу

Провозгласил свой страшный приговор…

Пророк молил: – Прости, Владыка Мира,

Не обрекай на гибель и позор

Того, кто был всегда Тебе послушен,

Кто столько раз разил Твоих врагов,

Был храбр, неколебим, великодушен…

Но Божий гнев не ведал берегов:

Тот Бог, что не простил и Моисея,

Что первенцев египетских сгубил

И даже малолетних хананеев

Еврейскими руками истребил -

Такого Бога можно лишь бояться,

Но как же Его трудно возлюбить!

И остается только изумляться:

Как мог Он Иисуса породить?!

Уж лучше б свитки Ветхого Завета

Истлели в череде седых веков:

В них столько тьмы, но как в них мало света!

Неужто ж вправду Бог Отец таков?!

Не верю! Не желаю в это верить:

Бог благ – иль это вообще не бог!

Столь примитивной меркой Бога мерить

Лишь первобытный варвар только мог!

А в наше время это просто дико…

Но вот какой мне видится урок:

Свойств Божьих, как и Божеского лика,

Познать нельзя: непостигаем Бог!

Вершина добродетели – смиренье:

Грех на судьбу крещеному роптать:

Средь бед, несчастий, горестей, глумленья

Он искры гнева должен затоптать!

А как же: все ведь Господом дается -

А, значит – лишь для пользы для твоей!

Пусть хуже, чем, на каторге, живется:

Мильон терзаний, тысячи скорбей…

Пусть на тебя безвинно нападают,

Пусть платят злом за всякое добро -

Но только так, наверно, попадают

В рай – это всем известно и старо!

Лишь с помощью страдания спасешся -

Сумей его лишь радостно принять!

А нет – на Небеса не вознесешься:

Придется в адском пламени стонать!

И всякий твой мучитель – лишь спаситель:

По – рыцарски он жертвует собой:

Дарует тебе Райскую обитель,

Шанс на блаженство уступая свой!

Восславь же, смертный, всякое страданье,

Как милость, что дарит тебе Господь:

Возрадуйся в смиренном ожиданье

Блаженства – пусть терзают дух и плоть!

Ты должен за мучителей молиться;

Добром на зло обязан отвечать;

Твоя любовь должна на них излиться -

Не смей протестом Богу докучать!

Помаешься чуть больше полувека -

И вечное блаженство обретешь!

И стыд, позор и горе человеку,

Кто скажет: – Это лишь святая ложь!

Наперекор всем истинам банальным,

Сказал устами Гамлета Шекспир -

Пророчески, с прозреньем гениальным -

Что лишь тюрьма весь дольний этот мир!

Да, он был прав – великий из великих:

Земная наша скорбная юдоль,

Во всех своих явленьях многоликих,

Нам щедро дарит худшую из доль:

Обилие несбыточных желаний,

За выживанье тяжкую борьбу,

Мильон терзаний, разочарований,

Сковавших гнетом каждую судьбу!

Тюрьма эта местами превосходна:

В ней могут вкусно, досыта кормить,

И можно даже, если Вам угодно,

Поерничать, начальству нахамить…

Но есть в ней также и подвал бездонный,

В котором издеваются и бьют:

Холодный, склизкий, темный и зловонный -

Там лишь баланду тухлую дают! .

Кому – то в ней живется беззаботно,

Кому – неважно, а кому – то – швах,

Но узники ее бесповоротно

Обречены на превращенье в прах!

И только это дарит им свободу:

Лишь вместе с телом рушится тюрьма!

И души жадно пьют живую воду,

Что им дает Курносая сама!

Питон могуч, но он не ядовит.

Без ног, без рук обходится прекрасно…

И, пусть грустит порою инвалид,

Но, может статься, он грустит напрасно?

Пусть отнял что – то Бог, иль недодал -

Ну, что ж: оглох под старость сам Бетховен…

Настолько каждый и велик и мал,

Насколько он судьбы своей достоин:

Быть благодарным своему Творцу

За радость и за горе в равной мере -

Вот лучший гимн Небесному Отцу,

Вот ключ, что открывает Рая двери!

Посильный труд, Надежда, Помощь, Братство -

Вот истинно нетленное богатство!