Александр Дыбин - Русь земная и небесная

Гнев и горечь в душе затая!

И сама твоя смерть послужила

Новым сталинским зверствам! Ну, что ж:

Тирании угрюмая сила -

Та же смерть: от нее не уйдешь!

Не всегда получает писатель

Столь большого признанья венец…

Но сподобил тебя Сам Создатель

Чудо – книгу создать под конец!

Участь Мастера – участь Пророка:

Прочим людям, сгорая, светить!

И с тобой обошлись бы жестоко,

Чашу с ядом заставив испить,

Если б только узнали, что пишешь…

Но, пожалуй, тебе повезло:

Пусть восторгов ты наших не слышишь -

Все ж с тобой не случилось то зло,

Что случалось так часто в те годы…

А "крамольная" книга твоя

Не сгорела – дошла до народа!

Ты проникнул в ней в суть Бытия:

Воланд твой – джентлемен безупречный:

Он честней, справедливей людей!

Это – символ глубоких, предвечных,

Соблазняющих души идей…

Пусть и ведьма твоя Маргарита,

Но в лице ее ты изваял

Словно в звонкую бронзу отлитый,

Вечной женственности идеал!

Ты Евангелье Пятое создал,

Но, наверно, простил тебя Бог:

Ведь столь многим, как новый Апостол,

Ты постичь Иисуса помог!

Был, наверно, не столь благородным

Настоящий Пилат – ну так что ж:

Выше правды холодной, бесплодной

Жаром сердца рожденная ложь!

И Каифа, и даже Иуда

Как живые глядят со страниц:

Это просто какое – то чудо -

Будто нет ни времен, ни границ!

Пусть крутые грядут перемены,

Но забвенье не ждет твоих книг:

Они вечно пребудут нетленны,

И в мирах отзовутся иных!

Ты – мученик "зловонных труб "ГУЛАГа".

Он выстрадан – твой мрачный пессимизм!

Всегда клеймил ты с дерзостной отвагой

Мрак сталинизма; тухлый брежневизм;

Позор и кровь афганской авантюры;

Цинизм и лицемерие вождей;

Засилье догм, неистовство цензуры,

Забитость в рабство ввергнутых людей!

Ты в клочья рвал сердца и ранил души

Всем тем, что претерпел и вынес сам:

Десятки лет врывался в наши уши

Твой голос по различным "голосам"!

Тебя травили штатные писаки;

Не раз сажал всесильный КГБ:

Ты точно знаешь, где зимуют раки,

И что у нас на "Г", и кто – на "Б"!

И, воскрешая даты роковые -

То страшный Август, то – шальной Февраль,

Ты вопли погибающей России

Доносишь к нам сквозь вековую даль!

А вот и Цюрих на альпийских склонах.

И Ленин в нем – ну прямо как живой:

Грозит владыкам, что сидят на тронах…

И мнит себя Евразии главой!

Все слабости его и все причуды

Ты беспощадно вытащил на свет:

Все, что о нем писали лизоблюды -

Поблекло, сникло и сошло на – нет!

Но нет кощунства – есть лишь неприятье

Пусть и великих, но опасных дел:

Мы ощущаем, что лежит проклятье

На всем, в чем он как – будто преуспел!

Ты – самый мрачный из пророков наших.

Но грех тебя порочить и винить:

Мы все, как видно, мало ели каши,

Чтоб вклад твой в наши души оценить!

(Посвящается сыну.)

Половодье слепящего света

И победно – мучительный крик -

И богаче вдруг стала планета -

Европейский ее материк!

Этот крошечный чудо – комочек

Будет мыслить, любить и страдать…

Этот трепетный жизни кусочек

Станет строить, творить, созидать!

Он столкнется с жестокостью, ложью,

Всем, чем слаб и велик человек,

И постигнет когда – нибудь с дрожью:

Краток, зол человеческий век!

Сохрани его, Бог, и помилуй,

От напастей и бед огради,

Дай узреть Твою правду и силу,

Счастьем верить в Тебя награди!

Твой гений, разбудив могучий Атом,

Планету страшной Бомбой ужаснул.

Сочтя себя безмерно виноватым,

Ты стал Борцом и Правде присягнул.

Но власти лишь визгливо оскорбляли

Того, кто взялся совесть в них будить,

Травили, клеветали и ссылали…

Но не смогли сломить и победить!

Тех злых гонений тягостная повесть

Для всех нас – несмываемый позор!

Но жил ты – и жила в России Совесть,

И выносила строгий приговор

Правителям бездарным, лицемерным,

В бесправие повергнувшим народ,

Средь серого безвременья и скверны

Всем правдолюбцам кляп забившим в рот!

Но вот забрезжил робкий луч надежды,

И Перестройка началась в стране:

Хвосты поджали чванные невежды,

Но сумрак лжи растаял не вполне…

Однако ты был избран депутатом,

И голос твой услышала страна:

Он был негромким, даже хрипловатым,

Но боль и Правда в нем была слышна!

Ты не умел ловчить, вещать с оглядкой,

Давая этим козыри врагам,

И все столпы отжившего порядка

В твой адрес подымали вой и гам!

Итог суров и страшен – ты в могиле:

Еще один Пророк ушел от нас!

Нас боль и горе тяжко придавили;

Мир стал беднее в этот скорбный час!

Но ты остался гордостью России,

И в ряд ее героев прочно встал:

Все претерпел и вынес, как Мессия:

Твой подвиг жив – он даром не пропал!

В два года схоронили трех генсеков.

И вот в Кремле – о чудо – прогрессист!

В конце столь ужасающего века

Правитель – либерал! Идеалист!

Почти всегда весьма суровы были

Все наши реформаторы! А тут…

Уж как его сперва мы возлюбили:

Неужто впрямь дышать стране дадут?

(Теперь – то мы, конечно, понимаем -

Пройдя через развал, через позор:

Cудьбой страны, как мячиком, играем -

Отсюда зла чудовищный напор!)

Нет! Он отнюдь не из прекраснодушья

Ослабил вдруг железную узду:

Стране грозило тяжкое удушье,

Она впадала в кризис и нужду!

Наш новый вождь не очень был подкован

В искусстве править: вскорости устал

Народ от авантюр: был уготован

Его затеям горестный финал!

Мы жили плохо, но хоть как – то жили:

Пусть до Европ нам было далеко,

Но нищета и гибель не грозили…

Теперь – и выжить стало нелегко!

А почему? Да потому, наверно,

Что принуждать привыкли нас к труду…

И вдруг – свобода! На заводах, фермах,

Да и повсюду – к нашему стыду -

Любой полезный труд пошел на убыль;

Дельцы обогатились задарма;

Скатившись в пропасть, еле дышит руб=ль -

Вот что дают реформы без ума!

Но тут уж Ельцин более виновен,

И речь сейчас – простите – не о нем.

Все ж Горбачев поистине достоин,

Чтобы его деянья день за днем

Запечатлеть в Истории анналах:

Он не хотел разваливать Союз,

Но именно при нем его не стало -

Фиаско! Оглушительный конфуз!

Он для кого – то был "тюрьмой народов".

Для большинства ж – удобен был вполне…

И нынче – право – счету нет невзгодам

В любой "освободившейся" стране!