Михаил Лермонтов - Том 1. Стихотворения

В некоторых изданиях сочинений Лермонтова (под редакцией Болдакова в 1891 г., в нескольких советских изданиях начиная с 1924 г.) было повторено чтение Ефремова – «судия» вместо «суд». Между тем во всех дошедших до нас копиях стихотворения и в первых публикациях текста читается «суд», а не «судия». Сохранилось также стихотворение поэта П. Гвоздева, учившегося вместе с Лермонтовым в юнкерской школе. Гвоздев 22 февраля 1837 г. написал ответ Лермонтову, содержавший строки, подтверждающие правильность первоначального чтения спорного стиха:

Ветка Палестины. Впервые опубликовано в 1839 г. в «Отечественных записках» (т. 3, № 5, отд. III, с. 275–276).

Автограф не сохранился.

В сборнике 1840 г. «Стихотворения М. Лермонтова» датировано 1836 г.

Писатель А. Н. Муравьев (1806–1874), которому вначале посвящено было стихотворение (о чем свидетельствует зачеркнутая помета в копии), утверждает в своих воспоминаниях ( А. Н. Муравьев . Знакомство с русскими поэтами. Киев, 1871), что «Ветка Палестины» была написана у него на квартире в феврале 1837 г., перед арестом Лермонтова, когда тот приезжал к нему в связи с начавшимся следствием по делу о стихотворении «Смерть Поэта». По свидетельству А. П. Шан-Гирея, «пальмовую, искусно сплетенную ветку Палестины» Муравьев привез из своих путешествий «ко святым местам» (Русское обозрение, 1890, т. 4, № 8, с. 747). При виде этой ветки перед образами в доме Муравьева Лермонтов «по внезапному вдохновению» записал стихотворение на том же листке, где он набросал и записку хозяину дома (см.: Воспоминания, с. 197).

Существует и еще одно свидетельство того же А. Н. Муравьева относительно создания стихотворения; оно не связывается с событиями 1837 г., и текст датируется 1836 г. (см.: Описания предметов древности и святыни, собранных путешественником по святым местам. Киев, 1872).

В настоящее время нет оснований отдать предпочтение той или иной версии; традиционно печатается в рубрике 1837 г.

Последняя строфа сходна со следующими стихами из поэмы Пушкина «Бахчисарайский фонтан»:

В литературе указывалось также на параллелизм образов, интонаций и отдельных строк данного стихотворения и стихотворения Пушкина «Цветок» (напечатано в 1829 г.).

Узник. Впервые опубликовано в 1839 г. в «Одесском альманахе на 1840 г.» (с. 567–568).

В сборнике 1840 г. «Стихотворения М. Лермонтова» датировано 1837 г.

А. П. Шан-Гирей рассказывает в своих воспоминаниях, что стихотворение написано в феврале 1837 г., когда поэт находился под арестом за стихотворение «Смерть Поэта»: «Мишель велел завертывать хлеб в серую бумагу и на этих клочках с помощью вина, печной сажи и спички написал несколько пьес, а именно:

„Когда волнуется желтеющая нива“; „Я, матерь божия, ныне с молитвою“; „Кто б ни был ты, печальный мой сосед“, и переделал старую пьесу „Отворите мне темницу“…» (Воспоминания, с. 43).

Первые четыре стиха перенесены из стихотворения 1832 г. «Желанье». Заметны следы знакомства со стихотворением Н. М. Языкова «Конь»; в конце варьируется типичный языковский неологизм «звучномерными шагами» (у Языкова: «стройноверными»). В стихотворении нашли отражение реальные черты тюремного быта.

Сосед(«Кто б ни был ты, печальный мой сосед»). Впервые опубликовано в сборнике 1840 г. «Стихотворения М. Лермонтова» (с. 163–164), где датировано 1837 г.

Автограф не сохранился.

А. П. Шан-Гирей указывает в своих воспоминаниях, что это стихотворение было написано в феврале 1837 г., когда поэт находился в заключении (см. примечание к стихотворению «Узник»).

«Когда волнуется желтеющая нива». Впервые опубликовано в сборнике 1840 г. «Стихотворения М. Лермонтова» (с. 161–162), где датировано 1837 г.

Автограф не сохранился.

Написано в феврале 1837 г., когда поэт находился в заключении (см. примечание к стихотворению «Узник»).

Молитва(«Я, матерь божия, ныне с молитвою»). Впервые опубликовано в 1840 г. в «Отечественных записках» (т. 11, № 7, отд. III, с. 1).

В автографах (их два) стихотворение озаглавлено «Молитва странника».

В сборнике 1840 г. «Стихотворения М. Лермонтова» датировано 1837 г.

Возможно, что стихотворение было написано перед отъездом Лермонтова на Кавказ, в ссылку. А. П. Шан-Гирей называет это стихотворение в числе тех, которые создавались поэтом в заключении, во время следствия по делу «О непозволительных стихах…» на смерть Пушкина (см. примечание к стихотворению «Узник»). «Посылаю Вам стихотворение, – писал Лермонтов М. А. Лопухиной 15 февраля 1838 г., – которое случайно нашел в моих дорожных бумагах, оно мне довольно-таки нравится, именно потому, что я совсем его забыл» (наст. изд., т. IV).

Высказывалось предположение, что адресат стихотворения – В. А. Лопухина.

Послание. Впервые опубликовано в 1964 г. в книге И. Л. Андроникова «Лермонтов. Исследования и находки» (с. 236). Печатается по автографу из альбома А. М. Верещагиной, хранящегося в Вартхаузене в архиве семьи фон Кениг (ФРГ).

Относится, так же как две другие записи Лермонтова в указанном альбоме – «стихотворение» (на ломаном русском языке) слуги Лопухиных Ахилла «На смерть Пушкина» и начало баллады «Югельский барон» – к 1837 г.; написано, по-видимому, в марте – апреле.

Адресовано Е. А. Сушковой. «Послание» – насмешливая реплика поэта на выписки Сушковой из св. Августина, сделанные в этом же альбоме на странице голубого цвета.

«Расстались мы; но твой портрет». Впервые опубликовано в сборнике 1840 г. «Стихотворения М. Лермонтова» (с. 165), где датировано 1837 г.

Последняя строфа перенесена с изменением первых двух строк из стихотворения 1831 г. «Я не люблю тебя; страстей», посвященного Е. А. Сушковой,

К истории этого стихотворения непосредственное отношение имеет рассказ Е. А. Сушковой о ее разговоре с Лермонтовым на одном из танцевальных вечеров в 1834 или 1835 г., где М. Л. Яковлев исполнял романс А. А. Алябьева на пушкинский текст «Я вас любил, любовь еще, быть может». Лермонтову нравились эти стихи, хотя не безусловно; он предпочитал им элегию Баратынского «Уверение» («Нет, обманула вас молва»). «Вам, Михаил Юрьевич, нечего завидовать этим стихам, – отвечала Сушкова, – вы еще лучше выразились:

– Вы помните мои стихи, вы сохранили их? Ради бога, отдайте мне их, я некоторые забыл, я переделаю их получше и вам же посвящу.

– Нет, ни за что не отдам, я их предпочитаю какими они есть, с их ошибками, но с свежестью чувства; они, точно, не полны, но если вы их переделаете, они утратят свою неподдельность, оттого-то я и дорожу вашими первыми опытами.