Джон Китс - Стихотворения (2)

Принцесса кнут на лилию сменила,

Стараясь вперекор сердцебиенью

Ничем не выдавать свое волненье,

Но все же задрожала, дав слабинку,

Как будто ветер тронул хворостинку.

Счастливый шанс! (Не дать бы только маху!)

И обезьяна в пляс пошла со страху,

И стала корчить всяческие рожи.

Принцесса зеркальце взяла - и что же?

На личико свое полюбовалась,

На Обезьяну, что вблизи кривлялась,

И, внешностью своей любуясь нежной,

Улыбкой озарилась безмятежной,

Подумав: "Осмотрю я местность ату:

Красавице нигде запрета нету!"

(Когда красавиц любопытство мучит,

Ничто их в жизни думать не научит,

И чем они пленительней и краше,

Тем раньше рухнет состоянье ваше!)

Подумала Принцесса, сладко млея:

С ее лицом ей будут рады Феи,

И молвила, взглянув на Обезьяну:

"Давай Отмычку. Нынче бить не стану".

"Одумайтесь!" - вскричали слуги страстно,

Но курице дождя просить напрасно,

И вынула Отмычку Обезьяна

Из-за Щеки, как будто из Кармана.

Красавица сие приспособленье

Отправила в замок без промедленья.

Дверь отворилась, и вошли герои:

Красавица и слуги с ней - все трое.

Закрылась Дверь волшебная (и - с Богом!).

Один лишь Мул остался за порогом.

Конец Песни XII

Песнь XIII

"Прекрасно! - молвил Мул и поднял Ухо

В приливе настроения и духа.

Отброшу я серебряное стремя;

Носить седло - мучительное бремя

Тому, кто титул нашивал султанский.

(Я был и впрямь - Султан Отахейтанский!)

И если прав наш мистер Коротышка,

То нашей повелительнице - крышка!"

Мул, подойдя к раскидистому Дубу,

Тереться стал о сук, торчавший грубо.

Он терся, напрягаясь от натуги,

Пока не перетерлись все подпруги.

Седло - долой! Покончено с ездою!

Однако как расправиться с уздою?

"Усну-ка я притворно на полянке,

И пусть узду утащат Обезьянки",

Решил хитрец, подумав, что уловки

Не разберут хвостатые воровки.

Он так и сделал. Тут же все решилось:

В мгновенье ока кража совершилась!

Ушастый бодренько вскочил на ножки,

И - топ-топ-топ! - по узенькой дорожке,

В постели Браун - к черту рифмоплетство...

Перевод Е.Фельдмана

x x x

"Обитель Скорби" (автор - мистер Скотт),

И проповедь в приюте Магдалины,

И спор высокоумный у вершины

Крутой горы, где друг теперь живет;

И хмель от пива, и обширный свод

Нарядных рифм, и тут же автор чинный,

И Хейдоновой будущей картины

Величье, и вершина шляпных мод,

О как в партере маешься за нею!

И Кольриджа басок, и чахлый след

Слезинки на бульварной ахинее

Весь этот несусветный винегрет

На что уж дрянь, но Вордсворда сонет

О Дувре - Дувр! - пожалуй, подряннее!

Перевод Д.Шнеерсона

СПЕНСЕРОВЫ СТРОФЫ,

ПОСВЯЩЕННЫЕ

ЧАРЛЬЗУ АРМИТИДЖУ БРАУНУ

I

Печальный, неулыбчивый и хмурый,

На редкость худосочен и лохмат,

Напоминал колючей шевелюрой

Чертополох, когда в наш летний сад

Зефиры легкокрылые летят.

На бороду там не было намека.

Густых морщин бесчисленный отряд

Чело его не бороздил жестоко.

Он был красив, как шаль, что привезли с Востока.

II

Не пил он пива и не пил вина,

Не ел он рыбы и не ел он птицы.

Была ему подливка не нужна,

И не были нужны ему девицы.

Спешил он от мужланов удалиться,

Чураясь недвусмысленных забав.

Душою пилигрима лишь водицы

Алкал он страстно, тело напитав

Одним лишь воздухом густых лесных дубрав.

III

В жаргоне городском не разбирался

И ни аза не смыслил в воровском.

Ни "Старым Томом" он не пробавлялся,

Ни джином, ни вином, ни коньяком.

Не получал от стража кулаком

И не присматривался он к девчонкам,

К евреечкам, что бегали кругом,

В особенности к их лодыжкам тонким,

И не прислушивался к каблучкам их звонким.

Перевод Е.Фельдмана

СОН, УВИДЕННЫЙ

ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ ИСТОРИИ

О ПАОЛО И ФРАНЧЕСКЕ У ДАНТЕ

Как взмыл Гермес, почуяв легкость в теле,

Лишь только Аргус, сломлен, опочил,

Так мой бродяжий дух игрой свирели

Околдовал, измучил, приручил

Вселенную - стоокого дракона

И бросился, пока громада спит,

Не к чистой Иде в белизне бездонной,

Не к роще, где в тоске бродил Кронид,

К второму кругу горестного ада,

Где скорченных любовников несет

Крутящий смерч, сечет лавина града

И хлещет вечный дождь. Как горек рот,

О, как прекрасен лик оледенелый

Той, что со мной в кромешной тьме летела!

Перевод А.Парина

LA BELLE DAME SANS MERCI

{Прекрасная дама, не знающая милосердия (франц.).}

"Зачем, о рыцарь, бродишь ты

Печален, бледен, одинок?

Поник тростник, не слышно птиц,

И поздний лист поблек.

Зачем, о рыцарь, бродишь ты,

Какая боль в душе твоей?

Полны у белок закрома,

Весь хлеб свезен с полей.

Смотри: как лилия в росе,

Твой влажен лоб, ты занемог.

В твоих глазах застывший страх,

Увяли розы щек".

Я встретил деву на лугу,

Она мне шла навстречу с гор.

Летящий шаг, цветы в кудрях,

Блестящий дикий взор.

Я сплел из трав душистых ей

Венок, и пояс, и браслет

И вдруг увидел нежный взгляд,

Услышал вздох в ответ.

Я взял ее в седло свое,

Весь долгий день был только с ней.

Она глядела молча вдаль

Иль пела песню фей.

Нашла мне сладкий корешок,

Дала мне манну, дикий мед.

И странно прошептала вдруг:

"Любовь не ждет!"

Ввела меня в волшебный грот

И стала плакать и стенать.

И было дикие глаза

Так странно целовать.

И убаюкала меня,

И на холодной крутизне

Я все забыл в глубоком сне,

В последнем сне.

Мне снились рыцари любви,

Их боль, их бледность, вопль и хрип:

La belle dame sans merci

Ты видел, ты погиб!

Из жадных, из разверстых губ

Живая боль кричала мне,

И я проснулся - я лежал

На льдистой крутизне.

И с той поры мне места нет,

Брожу печален, одинок,

Хотя не слышно больше птиц

И поздний лист поблек.

Перевод В.Левика

ПЕСНЬ ЧЕТЫРЕХ ФЕЙ

(Огня, Воздуха, Земли и Воды,

Саламандры, Зефира, Даскеты и Бреамы.)

Саламандра

Искры! Пламя! Рай без края!

Зефир

Свет и воздух! Здесь я - дома!

Даскета

В мрак привычный отступаю!

Бреама

Я - в пределы водоема!

Саламандра

Искры! Пламя! Рай без края!

Ярким вихрем улетаю!

В крыльях - силы постоянство,

Чтобы покрывать пространство

В одиночестве глубоком,

Где опасности - под боком.

Пусть отверзнутые веки

Не закроются вовеки!

Вижу тварей мириады:

Люди, звери, рыбы, гады.

Все - в страдании безумном,

В страшном вареве битумном.

Вырвись я за край гееннский,

Вырвись с яростью вселенской,

Сушью адскою злобесной

Я разрушу край небесный,

И тогда дождю и буре

Не шуметь на верхотурье.

Зефир

Дух Огня! Уйди! Не балуй!