Вера Павлова - Стихотворения

Одиночество в квадрате окна,
одиночество в кубе комнаты,
когда хочешь остаться одна
и серьезно обдумать, какого ты
черта лысого, хрена, рожна
к этой местности взглядом прикована,
будто это — чужая страна,
а родная — о, как далеко она!..

Не просто из тишины —
из недопустимости речи,
из чувства, что речи нужны
затем, чтобы чувства калечить,
из муки, что слово — не меч
разящий, но выстрел картечью,
из страха, что всякая речь —
симптом недержания речи, —
высовывается строка,
как яблоко из червяка.

Так, не так, не в такт, тактичней, так-то!
Я вам мэтр, а не метроном.
На четыре четверти с затактом
осеняю свой оркестр крестом.
Так — макушки темные с амвона,
так детишкам на ночь крестят лбы,
чтоб пространство было благосклонно,
чтобы время просто было бы.

Всю зиму ждала весны,
и вот снег начал таять,
и так его стало жалко!
Как в день развода — поедем
к тебе, последний раз!..
Подумала так и легла
на снег,
чтобы таять вместе.

вижу сырую землю
и хочется играть в ножички
вижу сухой асфальт
и хочется играть в классики
вижу проточную лужу
и хочется пускать кораблики
вижу горячую скамейку
и хочется играть в любовь

Лежу в грязи, смотрю на небо,
грязь оставляя за спиной,
и думаю: ужели не бо —
годанна глина подо мной?
Иль не по божьему веленью
из грязи сделаны князья?
И на живот без сожаленья
переворачиваюсь я.

Та Камасутру знала назубок
и диктовала дневнику свиданья,
и требовала паспорта в залог,
и облагала данью обладанья,
а эта — смотрит, покрывая все
лицо нездешним ангельским загаром…
И как прикажешь называть ее?
Ужели тем же прозвищем вульгарным?

Любовь — тенор альтино.
Ты понял меня, скотина?

Любить без рук глупее, чем есть без рук.
Любить без ног глупее, чем бегать в мешках.
И все же Венера бывает только без рук,
в пеленке каменной на неразъемных ногах.
Руки мои онемели до самых плеч.
Ноги забыли думать про ать-два-ать —
два. Мне осталась речь. Мне осталось речь
Люблю — и в священном ужасе камнем стать.

Брови домиком: живи в нем сколько хочешь.
Для тебя мне жалости не жалко.
То, что ты жилетку мне промочишь,
даже хорошо, а то мне жарко
жить на неостывшем пепелище.
Больше нам помочь друг другу нечем,
ибо слова, что мы оба ищем,
нету в лексиконе человечьем.

Отпала от пола,
отпела о поле,
припала к поле
твоего долгополого,
не мужского, не женского
облачения,
испытав не блаженство, но
облегчение.

День ангела. Нелетная погода.
День мученицы, аки день танкиста,
любимый праздник нашего народа.
Как в танке, глухо в поднебесье мглистом,
а выше — тишина глухонемая,
слепые звезды… Милостивый Боже,
Ты знаешь, я прекрасно понимаю
тех, кто в Тебя уверовать не может!..

Когда
то, что во мне,
больше меня,
оно во мне
помещается без труда,
когда
то, что во мне,
меньше меня,
меня
штормит и бросает
туда-сюда,
когда
то, что во мне,
мне равно,
я ему не равна,
когда оно
покидает меня,
и кажется — навсегда,
оно
все равно
во мне,
да?

О жизни будущаго века —
на языке веков минувших…
О паюсная абевега
столетий, плавником блеснувших,
о путь от берега до брега
как от порога до порога!..
О жизни будущего века
я знаю много меньше. Много.

Наш!
Твое, Твое, Твоя.
Наш нам.
Нам наши, мы нашим.
Нас, нас
от лукавого.

Любовь
Жила я раньше просто так.
Теперь болею за "Спартак".

Нежным по нежному писаны лучшие строки:
кончиком языка моего по твоему нёбу,
по груди твоей, почерком бисерным,
по животуЕ
Нет же, любимый мой, я написала о тихом!
Можно, губами сотру
твой восклицательный знак?

Я уже совсем большая,
мне уже совсем все можно:
посещать любые фильмы,
покупать любые вина
и вступать в любые браки,
и влезать в любые драки,
и за все перед народом
уголовно отвечать.
Пожалейте меня, люди
не управиться с правами!
Пожалейте меня, люди
запретите что-нибудь!

Идёт
мужик.
Упал.
Встает.
Идёт
мужик.
Упал.
Лежит.
Лежит
мужик
и не
встаёт.
Потом
встает.
Потом
идёт.

Влюблённая беременная женщина
Нет повести печальнее и гаже!
Бледнея от тоски и токсикоза,
Кружить по городу местами обитанья
Его, и вдруг увидеть, и бежать,
Бежать долой с таких прекрасных! глаз
(Не падать же, ей-богу, на колени!)
И до утра рыданьями глухими
Тревожить гладь околоплодных вод.

Мама ушла на работу с утра.
Пачкала небо заря.
Невинность? Чёрт с ней. Вроде пора.
Первая ночь состоялась с утра
первого сентября.
Пообещала ещё с утра.
Слово держу. На.
За подзаборные вечера
милого вознаградить пора.
Так это и есть "жена"?

Под свитерком его не спрячешь,
мой первый лифчик номер первый,
когда, гуляя по двору,
его ношу, и каждый смотрит,
и каждый видит, несмотря
на то, что складываю плечи
и что крест-накрест руки. Трудно
дышать затянуто дыханье
подарком, сделанным мне мамой
вчера, как будто между прочим.

если есть чего желать
значит будет о чем жалеть
если есть о чем жалеть
значит будет о чем вспомнить
если есть о чем вспомнить
значит не о чем было жалеть
если не о чем было жалеть
значит нечего было желать

Ты любишь меня наотмашь
по дачным полынным обочинам.
Как сладко, кляня весь род ваш,
подмахивать этим пощёчинам
и пыльный листок полынный
жевать с травоядным усердьем,
чтоб крик журавлиный длинный
спать не мешал соседям.

Я думаю, что он придёт зимой.
Из нестерпимой белизны дороги
возникнет точка, чёрная до слёз,
и будет долго-долго приближаться,
с отсутствием приход соизмеряя,
и будет долго оставаться точкой
соринка? Резь в глазах? И будет снег,
и ничего не будет, кроме снега,
и долго-долго ничего не будет,
и он раздвинет снежную завесу
и обретёт размеры и трёхмерность,
и будет приближаться ближе, ближеЕ
Всё. Ближе некуда. А он идёт, идёт,
уже безмерный