Борис Верховцев - Норматив

Что нам, жалко разве блядь?
А давайте бросим в шутку
Двухнедельного малютку
В трансформаторную будку —
Позаботятся о нём…
Или тоже как бы в шутку,
Сядем пьяными в попутку
И водиле по желудку
Острой финкой полоснём.

А давайте по приколу
Дня на три захватим школу,
Всех опустим рылом к полу,
Кто-то дёрнется — пиф-паф…
И опять же по приколу
Пса привяжем к частоколу,
В пасть зальём ему тосолу —
Сам ведь гавкал — сам неправ.
Или в доме стометровом.

Под ночным густым покровом
С развесёлым диким рёвом
Друга вытолкнем в окно…
Потому что в мире новом,
Столь серьёзном и суровом,
Непременно быть должно вам
От чего-нибудь смешно.

Прозрачный воздух свеж и чист —
Ни туч, ни комаров,
На гору лезет альпинист,
Физически здоров.

Мальцом вступив в отважный клан,
Он так вошёл во вкус,
Что покорил Казбек, Монблан
И дважды взял Эльбрус.

Рюкзак походный за плечом,
В снежинках борода,
Ему лавины нипочём,
Обвалы — не беда.

Но всё имеет свой предел,
Злой рок нанёс удар:
Орёл к спортсмену подлетел
И громко крикнул «кар!»

Невольно дрогнула рука,
Раскрылся карабин,
И потянуло смельчака
В рельефный мир глубин.

Никто паденье не смягчил
На каменные швы,
Несчастный корпус отскочил
От горе-головы.

А та разбилась о бугор,
Скатилась в котлован
И поняла, что лучше гор
Не горы, а диван.

Мне этот факт не то чтоб неприятен,
Но утаить нельзя его никак:
На белом свете масса белых пятен,
Где не ступал ни разу мой башмак.

Отмежевав решительно и строго
Себя от туристических транжир,
Я в жизни никогда не ездил в Того,
И не летал на чартере в Алжир.

В моменты романтических исканий
Меня мой компас неустанно вёл
Не в сторону Ирландий и Испаний,
А стёжками обычных русских сёл.

Прекрасно понимаю, что с годами
По миру путешествовать трудней,
Но я всё так же не был в Амстердаме,
Не посещал загадочный Сидней.

Мне не открылась готика Монако,
Мне пагод не показывал Ханой,
Домашняя копчёная собака
В Сеуле не попробована мной.

В дождях Перу спина не замочилась,
Не плюнулось в узор брюссельских клумб,
Америку открыть не получилось —
Опередил пронырливый Колумб.

Я знаю на примере Жюля Верна,
Что мир мой — это стол и табурет,
И это где-то правильно, наверно,
И ничего плохого в этом нет.

И в точки, что по всяческим причинам
Не стали мне доступны и близки,
Над глобусом склонясь в молчаньи чинном,
Я клею разноцветные флажки.

Дорогие маленькие детки!
Может статься, делом или словом,
Вдруг дадут понять вам ваши предки,
Что проникнуть в сказку не дано вам.

Предкам вы, пожалуйста, не верьте —
Забывают в будничном забое,
Что бывают гномики и черти,
Оле есть и прочее Лукойе.

Там по рощам рыщут вурдалаки,
Девять солнц всегда стоят в зените,
Там кругом таинственные знаки,
Там бывает всё, что захотите…

Если вы при недостатке знаний
Без опеки вырастете строгой,
Ошибётесь в выборе компаний
И неверной ступите дорогой —

В сказку попадёте непременно!
Всё вполне реально и несложно:
Это можно сделать внутривенно,
Можно, разумеется, подкожно.

Под кульком, впринюшку и взатяжку,
Через шприц, бутылку и пипетку,
Можно съесть волшебную бумажку
Или необычную таблетку…

Станет всё понятно вам и близко,
Нахлобучит так — не разогнуться,
С очень вероятной долей риска
Никогда из сказки не вернуться.

Всем, кто посмел не в России родиться,
И не в российском свернётся гробу,
Нечем особо по жизни гордиться,
Будь у них даже семь пядей во лбу.

Тем, кто поставит хоть раз под сомненье
Русской души колоссальный объём,
Мы на дому, сообща, без стесненья,
Морду бесстыжую сразу набьём.

Кто в одиночку ведро самогона
Залпом на завтрак осилить не смог,
Тот — малохольный агент Пентагона,
И недостоин лизать нам сапог.

Кто, хохоча над О’Генри и Твеном,
Ляпнет, что русские — скучный народ,
Тот ни хрена не знаком с КВНом,
И Петросяна не слышал острот.

Каждым поступком мы зависть разбудим,
Каждым свершеньем прославим страну,
Мы подарили «Калашников» людям,
Витаса, Пьеху, «Тату» и «На-Ну».

Ряд репортажей на первом канале
Горькую правду давно нам открыл:
Всё мы о вас, пидорасах, узнали,
Сорваны маски с раскормленных рыл.

Даже последний козёл винторогий
С вами в сравненьи живёт по уму,
Жалкие жертвы политтехнологий,
Слепо ведомые в полную тьму.

Всех мы с пути посметаем, Расея!
Выйдет Иван, как всегда одинок,
В русскую землю заботливо сея
Самый чесночный на свете чеснок.

Громко тужась в недрах туалета,
Вдалеке от любопытных глаз,
Президент накладывает вето
На самим же изданный указ.

Помешать никто ему не сможет,
Он в указах шарит мирово,
Обещал, наложит — так наложит,
Зря мы, что ли, выбрали его?

Он у нас умён и осторожен,
Лишнего не ляпнет никогда,
Кто сказал, что труд его несложен?
Где критерий сложности труда?

В воздухе вторым запахнет сроком…
Поддержите, люди, стар и млад,
Чтоб не наложил он ненароком
На любимый свой электорат.

На уме сплошные бредни,
Весь от мыслей напряжён:
В сновидении намедни
Мне явился Элтон Джон.

Это что ещё за мода,
Чтоб вот так вот, без стыда,
Появляться в снах народа
И ходить туда-сюда?

Неужели этой чушке
Может думаться вполне
Не о юноше-подружке,
А конкретно обо мне?

Может хочет он с поэтом
Пообщаться через сеть?
Может хочет спеть дуэтом??
Может быть, не только спеть?!?

Я скорее с прокажённым
Буду есть с одной бадьи,
Чем с каким-то Элтон Джоном
Распевать как соловьи!

Солнце к западу склонится —
Извини уж, тётя Джон,
Этой ночью мне приснится
Будто я вооружён.

Чтобы вёл себя пристойно,
И не лез в чужой астрал,
Чтобы мог уснуть спокойно
Каждый в мире натурал.