Виктор Авин - Вечность номер пять (сборник)

становится - то солнце за крестом

взлетая над травою на вершок

когда стучится в спину мой мешок.

Бегу за очертанием своим

столь юным, столь беспечным, молодым

Встал. Выпил из горла портвейну "Херес"!

Кричу:"Свободу Анжеле Дэвис!"

И тени разбежались по святым!

И стены отвалили мне кирпич!

Я кинулся в фонарь на Брайтон Бич

Из Питера! В аптеку! Скипидару!

Я жизни предпочел смертельный шик

пробежки вдоль наклоненной стены

по кОлее от Дела до Молвы.

Составь мне Ведьма в рио-рито пару.

22. "Цветочек в вазочке..."

Цветочек в вазочке, на блюде устрицы,

вид на Гороховую в о'кна, в "Обусе"

юбчонку мини и меня в носках до икр

да, было видно всем: расцветка "тигр"...

По тротуару человечек в шляпе с тросточкой

Ну елы - Чаплин Ч., глядит на завитОк за мочкой

твоей,

он в центре лужи замер, поднял

фалды польто

а за его спиной, на тросе дО неба,

ничей,

качает ночью мая маятник Фуко. "Клико!",

ты цокнув, пальчиком об пальчик.

Хохо! Хохо

чем не

"Огни Большого Города Санкт-Петербурга"?!

...Все так и было, господа, был "первомая рОддом".

Весна и очень.

И симпатичный ресторанчик. Напились в осень,

среди веков,

сидели двое под столом, на маятнике

"фУков".

Он помогал дышать, держал коленки

в рУках. Кричал "аборт, аборт!"

Потом по лужам бежевым бежали. Она:

"Апорт, апорт...!". И город был

как-будто корт...

23.

"Пиковая драма".

Два по двести и занюхать рукавом

встать и крикнуть - "бляди, суки, я живой!"

и со сломанным высоким каблуком

танцевать цыганку танго, под мелодь

и на щипанные пялиться две (?) брови.

Питер. Сорок первый. Лето. Подиум.

Два по двести - на спидометрах, Бог ловит

между "лево-право стереодорогой"

широко расставив, бритых, обе, ноги

Получая крышей мессера по яйцам....

Х*й, два нимба, распальцованные пальцы,

Утро, сводка "Происшествия". Похмелье...

Два по двести и занюхать руко-перьями

встать и крикнуть - "бляди, суки, я Онегин!"

И "Татьяна" стала б девой молодой

И петлею в бесконечность б юный Невский....

- Этот сон ты видел-видел, марш б... домой!

Питер. Выстрел. Сорок первый. Достоевский

в амбразуре, с замурованными пальцами!

Клон помилован, распята жизнь на фрески:

две по двести, шик, корона, клоун "Гальцев"

"Три трамвая на привале". "Шыпр". Лески

от моста до глади водной, проводами, под углами...

а на дне лежит Распутин!

А на небе - раз, "Путин"! Два - "Путин"! Три - "Путин!"

Это звезды!

Питер. Тройка. Туз. СемЕн, к Пиковой Даме!

Питер. Тройка. Туз. СемЕн, к Пиковой Даме!

Питер. Тройка. Туз. СемЕн, к Пиковой Даме!

Питер. Тройка. Туз. СемЕн, к Пиковой Даме!

...

24.

"Орел и кобра"

О плаху воздух ласкает руки

и солнце точит острие топора

и кандалами вдали постукивает

она.

О куст терновый цепляет платье

и с нитью ворон летит в гнездо

уж под сандалью, на ее счастье, познАл

седло.

Упала в куст и лежит заплакав

сорвался камень с тропинки вниз

разбил висок палачу на осле - какой

каприз....

Молись и ты чтобы уж в твой выполз

стих.

А в небо, на плаху, и в мыслях ты не

тянись.

Едь на осле палачом или будь ослом - вези

палача.

Орел и кобра лишь знают в тебе - где верх

где низ.

25.

"В люк голову как я..."

Ах, залив, мой залив, я люблю по кромочке,

серпантинной, наблюдая валуны об волны,

выпить молча "У Камина" хеннеси две рюмочки

козырнуть под куполок крепости кронштадской.

Ах, залив, мой залив, спой мне с криком, Градский!

Пьян от запаха морского я, да в дым, от шашлыка!

Когда девы были молоды, с опаскою любили гнать

а нынче обнимают нас их души-облака.

Летний вечер-альбинос с домиками - цацками,

обгоняя поворот, мчит машинка адско в рай,

ах залив, мой залив, на "губе" тесемочка

край от дамбы, да вдали кольцом

сеточка сачка...

Ах залив, мой залив, друг без друга - фитиш мы!

Намертво приклеилась к тебе зряшная Душа!

"А зари, нет зари!", - белой ночью пишешь, руль

отпустив и просунув в глюк, Бог,

голову, как я....

26.

"Жизнь летит, об рельс колеса..."

Машет, машет, машет утка

рядом с поездом-попуткой

утка в воздухе, в просторе

машет, машет: "Воли, чо ли"!?

Поезд мчится в грязном поле

объезжая после порки

ягодицы бабьи - горки

космонавты, гляньте вниз:

это поезд с визгом мчится!

По хлебУ-горбу, горчице

низко пламень и дымится

прошлогодняя трава, вау!

Не горит моя земля, пня!

За окном пошли посты

будки, в будках спят собаки

для Христа - гудбай, солдатик!

В греки-хряки да по гати

выезжаем на Валдай мы!

На Валдае снег растаял!

лес за поездом шагает

по мудя в воде студеной

Домик! Бедный, бедный домик

подтонул по печь, а топят

из трубы дымок,

да вокруг вода

домик валится на бок

ерунда! ОбрЕз да весла

жизнь летит, об рельс колеса

солнце греет, светят косы

занавешу занавеску

С Магдали, в купЕ. Пока-с...

- Паз....

- Хармс!

- Паз!

- Хармс!

- Паз!

- Хармс...

27.

"Закружилась завертелась прорвалась..."

Закружилась, завертелась, порвалась,

хаотично заметалась в стопке-кубике,

Чортик к гвоздикам подкидывает бублики,

мыши в церкви - без норы - поют псалмы им

да в углу палят огонь поленья-умники.

Закружилась, завертелась, порвалась.

На коленях , вся обмякла, жилы вздуты

на руках, больших, натруженных. За куклой

черно-белой, небо кистью красит Ангел

в фиолетовый, оранжевый и глупый.

Закружилась, завертелась, порвалась.

Убери ее - и кончится свобода

что так явно проступает через воздух

а оставить - значит сново будут годы

заключенные в решетку ядер глаз клух.

Закружилась, завертелась, порвалась

опрокинулась Ягой, в корзинку попадя.

В балахоне Чип и Дэйла Мальчик-с-мышкой

на лугу зеленом воздух клеет к лопастям

и в бубличный дом летит за дыркой с выпивкой...

Закружилась, блядь, завертелась, порвалась...

28.

"Пушкин и Райн".

Я раскрою тебе маленькую тайну

она спрятана в моем большом портфеле

она стОит очень много, ты поверь мне

встречи Пушкина и рядовую Райна

такая тайна.

Она смотрит из окна в вечернем классе

на кустарники вербальные вдоль школы

на убитых из пейнтбола, ящик в студии

а в руке стакан компота, в зрачках - счастье

и кастинг.

Приходи ко мне. Родителей не будет

восьмиклассница...

29.

"А в банке треть..."

О допусти меня до круглого окна

измерить радиус у неба головой

и дотянуться чтобы нижнею губой

до прошлогодней маленькой сосульки

с навылет дырочкой от золоченой пульки

обжечь язык холодною водой

и лаять не коверкая слова

на пролетающие звезды мимо Музы