Василий Бетаки - Замыкание времени. Стихи разных лет

Он пострашней любого яда!

Но ты, неспешная лампада,

Не жди, чтоб снова пали ниц:

Ведь новый Дант

под фотоблиц

Фиксирует картины ада!

Вариация

На месте срубленного сада —

НИИ Потусторонних Сил,

Где в трешки превратил кассир

Периоды полураспада,

И черной выглядит помада

На ртутном озареньи лиц,

И новый Дант под фотоблиц

Фиксирует картины ада.

Весь век — сквозная эстакада:

Несет — проси иль не проси!

От нижних «до» — до верхних «си»

Жизнь — допплеровская рулада!

А ты твердишь: «Какого ляда

Еще нам надо от столиц,

Где даже Дант под фотоблиц

Фиксирует картины ада?

«Назад!» — кричишь? Не будет «зада»

Ни для гвиней, ни для россий!

Пойди, у Бога попроси

Циклон, тайфун, самум, торнадо —

Но снова вырастет рассада

Логарифмических таблиц!

Ведь Дант — и тот под

Крапивой бьет по нервам свет

Голый,

Электроноющий квартет,

Голос...

Дня не было и ночи нет:

Вечер...

Шестнадцать лет, семнадцать лет

Вечность.

Гитарный вой, литавров бой,

(Дождь... Палый лист...)

Танцуют каждый — сам с собой

Парами.

В такую мертвую игру —

Так близко?

Танцуют много ног и рук

(тел и лиц — нет!)

Шейк — словно с вешалки рукав,

Лишь ритмы —

Пластами в клетках ребер, как

Бритвы...

Ведь всю неделю — сам с собой...

Хоть здесь бы — парами!

Да нет: субботняя любовь —

Пария!

Начесов рыжие протуберанцы

В межзвездный холод гонит темп

Шейка,

В туман нейлоновый — зачем

Шейка?

Там жилка бьется в пустоту

Танца.

Наивным кажется — они

Слиты...

(Крупнеет шахматный паркет

клеток!)

А это — городов и лет

Плиты:

В дождливый век для них на миг —

Лето!

И мотылькового судьбой

Спарены,

Танцуют каждый сам с собой...

......................................

Парами..?

Как я устал, как дьявольски устал!

Лежу в постели и читаю книги...

А цезаря тяжелые калиги

Уже гремят в гранитный пьедестал.

Еще ступенька, две — и вот он встал,

И листьями посыпались интриги,

И снова мародеры и сквалыги

Толпятся в предвкушении поста...

Минуты шарят у души в карманах,

Год практикуется на барабанах,

А каждый день — как мелкий спекулянт.

Я б отдохнул, когда б не эта малость:

Век продает нам право на усталость,

Но в шейлоковский смотрит прейскурант

Вы верите, что облака

Приходят к нам из-за границ,

Являются издалека,

Примчавшись наподобье птиц?

Хлысты холодного дождя,

Как незаслуженный позор,

Откуда-то извне придя,

Секут невинный блеск озер?

Поговорим без дураков:

Быть может вам он незнаком,

Простой, как стук дождя, закон

Формированья облаков?

Вы думаете, облака

Приходят из далеких стран?

Забыли вы наверняка

Свой, доморощенный туман!

У ненависти и нежности

Ассоциация по смежности.

Два шага от приятеля до предателя,

Два шага от матери — до мата...

Хорошо пустышке — взяла и спятила:

Нищая духом перед Временем не виновата.

И хоть сорок тысяч братьев — все прощай-прости

А мне одному груз ненависти

Через века нести!

Врешь, Время, врешь, что ты разнообразно,

Что дни твои — смешенье разных красок!

Они похожи — как стена на стену,

Как «милый Гильденстерн» на Розенкранца,

Как «милый Розенкранц» на Гильденстерна.

Серые головы в сером логове.

Пирушки веселые, пушки грохают,

Пляшет Эльсинор, как шут гороховый!

Полным полно Полониев!

Вот расплясались, шуты-дилетанты!

Да как среди них затесались

Черным вороном — Йорик и белой вороной — Гамлет?

В серых стенах веселье серое, и серое горе,

Даже небо и море — из серого камня!

Четвертый век пляшет на сером фоне

Развеселая пара в кривых зеркалах искусства!

Хоть бы башня, что ли, от этой пляски упала!

Грустно...

Легче — быть бунтарем.

Легче быть отшельником, если надо,

Чем в тигле души выплавлять равновесие Неба и Ада!

О, как бы сейчас

Хотел я со всей этой сворой подраться!

Как Фортинбрас...

Но только — что толку

Тыкать шпагой в серый туман?

О, как бы сейчас хотел я впитать весь твой скепсис, Горацио,

О, как бы сейчас...

Самообман!

Эй, веселый могильщик! Давай-ка подряд

Закапывать в землю башни и прочие тюремные здания. Копай,

Пока твоя лопата не провалится в самый ад! (шепотом):

А если

И там

Дания?

«Но пойми: несравненное право

самому выбирать свою смерть!»

(Н. С. Гумилев)

Гладь залива белая, облаков белей.

Вытянулись к берегу

Тени кораблей.

За стеной кронштадтской,

На камнях фортов,

Офицер ли, штатский —

Ко всему готов...

Вольность против черни — как в стену лбом:

Прут шинели серые осенним льдом.

Русскую Вандею, снег да корабли

Ружьям во владенье

От — да — ли ...

Зарево ли марево — кто там разберет:

Под кровавой марлей розов лед,

И в бинтах, как в бантах, любая голова.

Марля.

Не брабантские кружева.

Не блеснет насечкой Пистолет...

Время ставить свечку,

Русский поэт!

Кортик против пушек? Не будь упрям!

А как в глаза я гляну семи морям?

Меч ли против вечности? Мечутся в огонь

Плечи твои, меченые млечностыо погон...

.............................................

Плеть ли против обуха? Мушка ловит цель...

Вечного Вам отдыха, русский офицер!

Кто мы?

Последняя осень России в венозных ладонях листов...

Клены —

Ослепшие лоси носились в морозных загонах лесов.

А вдуматься в осень —

Рассвет отраженный, багровая гниль,

Растила, да бросила ветром сожженых под снежную пыль.

Потомки мыслителей,

Пасынки серой зимы —

Кто

Мы?

Откуда ?

Из тени бессонной, где ртутные блики мертвы,

Где чудо

Немного зеленой, пропахшей мазутом травы.

Гранит петербургской Европы,

Москвы азиатский базар...

Спартанцы бросали нас в пропасть,

Забыв завязать нам глаза —

И мы воскресаем —

Не так, как Христос или Будда —

Откуда?

Куда мы?

К бесплодным пескам ли, к холодному камню

Нордических скал?

Содомы

Оглянутся вслед нам, но бледно

Сверкнет их соленый оскал:

Поймать бы, порвать бы портрет, уходящий из рамы!

Куда мы?

Н. Н. Рутченко

В граде Китеже, в граде Китеже, на безлистом, илистом дне...

Погодите же! Погодите же! Слышен колокол в тишине!

В граде Китеже, в граде Китеже, где намокла дневная мгла,

Не разбить вам, не заглушить уже, не достать вам колокола!

И когда забудет о розовом и нахмурится верх лесной,