Редьярд Киплинг - Казарменные баллады и Семь морей (книги стихов)

Не зарься на Вдовьи лабазы,

И перечить Вдове не берись.

По углам, по щелям впору лезть королям,

Если только Вдова скажет: "Брысь!"

(Сброд мой милый! Нас шлют с этим "брысь!").

Пер. А.Щербакова

И вот эти стихи «Вдова из Виндзора», или стихи о героическом «солдаматросе» с бесспорной их сатиричностью, опять таки содержат жёсткое требование того, чтобы власть имущие не забывали, чьими руками и заботами, чьей отвагой и трудами строилась и держится самая великая из империй, какую знало когда-либо человечество.

А в наиболее острой из баллад на эту тему, «Праздник у Вдовы», изображая по фольклорной общеевропейской традиции сражения как пиры 32, Киплинг заостряет свою сатиру до крайности романтического гротеска (вспомним для сравнения маяковский образ — «желудок в панаме»!):

"А чем там поили-кормили в гостях,

Джонни, Джонни?"

"Тиной, настоянной на костях".

"Джонни, ну, ты и даешь!"

"Баранинкой жестче кнута с ремешком,

Говядинкой с добрым трехлетним душком

Да, коли стащишь сам, — петушком

На празднике нашей Вдовы".

Пер. А.Щербакова

Не случайна здесь в интонации явная пародийная «отсылка» читателя к одной широко известной старинной английской балладе:

Отчего, скажи мне, так красен твой меч,

Эдвард, Эдвард…

Пер. А. К. Толстого

Можно представить себе изумление весьма «викторианской» её величества королевы Виктории, прочитавшей о том, что она кормит своих солдат "Баранинкой жестче кнута с ремешком,/ Говядинкой с добрым трехлетним душком…» По словам современников старая королева была этими стихами весьма шокирована…

Примеры можно множить без конца. От ортодоксального патриотизма, такого, каким представляют его себе «мещане во лордстве», тут остаются весьма маловнушительные рожки да ножки….

С другой стороны Киплинг конечно патриот, и не случайны для него такие стихи как уже цитировавшийся тут «Английский флаг», вполне параллельный самой рассоветской декларативной поэзии, (только и отдалённо не имевшей киплинговской художественной мощи).

Но годов до шестидесятых, и далеко не только одни верха СССР, в Киплинге видели прежде всего поэта, воспевающего в основном «имперские ценности», и должно было пройти почти столетие после вручения Киплингу нобелевской премии, чтобы и в Англии его начали считать гораздо более сложным и многосторонним писателем.

Естественно, что несмотря на свой, несколько экстравагантный патриотизм, Киплинг нередко предстаёт и космополитом… (как, впрочем и другие масоны, но об этом — дальше) Вот последняя, итоговая строфа одного из главных, программных, стихотворений поэта, «Песня Банджо»:

Лира древних прародительница мне!

(О, рыбачий берег, солнечный залив!)

Сам Гермес, украв, держал её в огне,

Мой железный гриф и струны закалив,

И во мне запела мудрость всех веков.

Я — пеан бездумной жизни, древний грек,

Песня истины, свободной от оков,

Песня чуда, песня юности навек!

Я звеню, звеню, звеню, звеню…

(Тот ли тон, о господин мой, тот ли тон?

Цепью Делос-Лимерик, звено к звену,

Цепью песен будет мир объединён!

В эту «цепь песен», в непрерывность пути всемирного искусства от античности до наших дней, Киплинг верит глубже, чем в силу оружия… Так вот, тут заодно и о воинственности поэта. Да, в период начала Первой Мировой на него, как и на многих других, за десяток лет до войны её предсказавшего, нередко стали появляться карикатуры, зачастую заслуженные, как на непримиримого противника всего немецкого. Ну а в СССР? Тут позднее именно те державники, кто были инициаторами гонки вооружений «чтобы все нас боялись», они-то ещё лет сорок спустя, всё обзывали и обзывали поэта «поджигателем войны». Но как же, спросим, укладываются в этот ярлык такие его стихи, как «Благодетели»? Вот отрывок из этого стихотворения, написанного ещё в дни Первой мировой:

…Всех, кто в доспехах или без,

Дым пушек уравнял.

Когда ж за психов-королей,

Людей погибли тьмы,

Тогда устали от вещей.

И устрашились мы.

Диктату времени пора

Зов древний подчинить:

Лук-панцирь как нибудь с утра

И пушку отменить!

Не то любой тиран готов,

(Толпа любая — тож!)

Враз все плоды людских трудов

Угробить ни за грош!

И вот опять некая параллель обнаруживается на эту тему между Киплингом и Хейзингой, который начинает один свой трактат с апокалиптического предчувствия: "Ни для кого не было бы неожиданностью, если бы однажды безумие вдруг прорвалось в слепое неистовство, которое оставило бы после себя эту бедную европейскую цивилизацию отупелой и умоисступленной, ибо моторы продолжали бы вращаться, а знамена — реять, но человеческий дух исчез бы навсегда» (1935 г.)

Ещё во время Первой Мировой войны ужас перед первыми газовыми атаками дал Киплингу толчок для стихотворения «Гефсиманский сад» (его нет в этой книге) отразившего реакцию военных, не понимавших ещё, что применение средств массового уничтожения, начавшееся в годы Первой мировой войны с хлорных а потом ипритных атак, знаменуют новую сверхварварскую войну ХХ века. Поэт мужества, да ещё и военный журналист естественно пишет о войне, но как мы видим, далеко не всегда её героизирует. Хотя что касается героизации войн, то дань этому отдали все мировые литературы с античных времён и как минимум до 60-х годов ХХ века. Ну есть ли на свете хоть один эпос, в котором не было бы героизации этой темы? И что делает хотя бы русская литература начиная со «Слова о полку Игореве»?

Только вот отчего-то один из вернейших русских последователей (скажу даже точней и резче — подражателей) Киплинга, Константин Симонов никогда не подвергался в СССР обвинениям в воспевании агрессии?? 33

Далее — все разговоры о расизме Киплинга «базируются» на одном его стихотворении «Бремя белого человека», весьма поверхностно прочитанного, а ещё точнее — на одном его названии…

Неси это гордое бремя,

Родных сыновей пошли

На службу тебе подвластным

Народам на край земли.

……………………………….

«Неси это гордое бремя,

Не как надменный король:

К тяжёлой чёрной работе

Как раб себя приневоль.

При жизни тебе не видеть

Порты, шоссе, мосты,

Так строй их оставляя

Могилы таких как ты…

Пер. А.Сергеева

Так можно ли это назвать расизмом? Не более, чем титанический организаторский труд Сесиля Родса, не только завоевавшего, но и во многом цивилизовавшего Родезию. а в значительной степени ещё начавшего цивилизовать как зулусское, так и бушмено-готтентотское население Южной Африки и прекратившего в основном кровопролития между этими народами.

Дело в том, что основное противопоставление у Киплинга идёт вовсе не по линии белый — цветной. А по линии человек долга или пустозвон. А речь об обязанности и долге — это идея поставленная во главу угла более четырёхсот лет тому назад кальвинистским течением протестантства, хотя и тогда уже она была не так нова…