Владимир Маяковский - Том 6. Стихотворения, поэмы 1924-1925

Буржуи
   лезут в яри
на самый
       небий свод.
Товарищ
      пролетарий,
садись на самолет!
Катись
   назад,
      заводчики,
по облакам свистя.
Мы — летчики
республики
      рабочих и крестьян.
Где не проехать
         коннице,
где не пройти
      ногам —
там
      только
        летчик гонится
за птицами врага.
Вперед!
   Сквозь тучи-кочки!
Летим,
   крылом блестя.
Мы — летчики
республики
      рабочих и крестьян!
Себя
   с врагом померьте,
дорогу
   кровью рдя;
до самой
      небьей тверди
коммуну
      утвердя.
Наш флаг
       меж звезд
         полощется,
рабочью
      власть
      растя.
Мы — летчики,
         мы — летчицы,
рабочих и крестьян!

Сначала
   разведчики
         размахнулись полукругом.
За разведчиками —
         истребителей дуга.
А за ними
         газоносцы
         выстроились в угол.
Тучи
   от винтов
      размахиваются наугад.
А за ними,
         почти
          закрывая многоокий,
помноженный
      фонарями
            небесный свод,
летели
   огромней,
           чем корабельные доки,
ангары —
        сразу
      на аэропланов пятьсот.
Когда
   повороты
         были резки́, —
на тысячи
        ладов и ладков
ревели
   сонмы
      окружающих мастерских
свистоголосием
          сирен и гудков.
За ними
   вслед
      пошли обозы,
маскированные
         каким-то
            цветом седым.
Тихо…
   Тебе — не телегой о́б земь!..
Арсеналы,
         склады
            медикаментов,
               еды…
Под ними
        земля
         выгибалась миской.
Ждали
   на каждой
         бетонной поляне.
Ленинская
          эскадрилья
            взлетела из-под Минска…
Присоединились
            крылатые смоляне…
Выше,
   выше
      ввинчивались летчики.
Совсем высоко…
           И — еще выше.
Марш отшумел.
         Машины —
            точки.
Внизу — пощурились
         и бросили крыши.
Проверили.
      Есть —
         кислород и вода.
Еду̀
   машина
      в минуту подавала.
И влезли,
       осмотрев
         провода и привода,
в броню
   газонепроницаемых подвалов.
На оборону!
      Заводы гудят.
А краны
      мины таскают.
Под землю
   от вражьего газа уйдя,
бежала
   жизнь заводская.

Летели.
Птицы
   в изумленьи глядели.
            Летели…
Винт,
   звезда блестит в темноте ли?
               Летели…
Ввысь
   до того,
      что — иней на теле.
               Летели…
Сами
   себя ж
      догоняя еле,
         летели.
С часами
      скорость
         творит чудеса:
шло
в сутки
      двое сполна;
два солнца —
      в 24 часа;
и дважды
        всходила луна.
Когда ж
      догоняли
            вращенье земли —
сто мест
      перемахивал
         глаз.
А циферблат
      показывал
            им
один
   неподвижный час.
Взвивались,
      прорезавши
            воздух весь.
В удушьи
        разинув рот,
с трудом
       рукой,
         потерявшей вес,
выструивали
      кислород.
Вреза́лись
      разведчики
            в бурю
               и в гром
и, бросив
        громовую одурь,
на гладь
   океана
      кидались ядром
и плыли,
       распенивши воду.
Пловучей
        миной
           взорван один.
И тотчас
      все остальные
заторопились
      в воду уйти,
сомкнувши
      брони стальные.
Всплывали,
      опасное место пройдя,
стряхнувши
      с пропеллеров
            капли;
и вновь
   в небосвод,
         пылающ и рдян,
машин
   многоточие
         вкрапили.
            Летели…
Минуты…
        сутки…
         недели…
            Летели.
Сквозь россыпи солнца,
               сквозь луновы мели
                  летели.

Начальник
         спокойно
         передвигает кожаный
на два
   валика
      намотанный план.
Все спокойно.
      И вдруг —
            как подкошенный,
камнем —
         аэроплан.
Ничего.
   И только
          лучище
вытягивается
      разящей
         ручищей.
Вставали,
        как в пустыне миражи,
сто тысяч
        машин
          эскадрильи вражьей.
Нацелив
      луч,
      истребленье готовящий,
сторон с десяти
          — никак не менее —
свистели,
        летели,
            мчались чудовища —
из света,
      из стали,
            из алюминия.
Качнула
      машины
            ветра река.
Налево
   кренятся
          по склону.
На правом
         крыле
          встает три «К»,
три
      черных
          «К» —
         Ку-клукс-клана * .
А ветер
   с другого бока налез,
направо
   качнул огульно —
и чернью
       взметнулась
         на левом крыле
фашистская
      загогулина.
Секунда.
      Рассмерчились бешено.
И нет.
   Исчезли,
      в газ занавешены.
На каждом аэро,
      с каждого бока,
как будто
       искра —
         в газовый бак,
два слова
        взрывало сердца:
            «Тревога!
Враг!»

Не различить
      горизонта слитого.
Небо,
   воздух,
      вода —
         воедино!
И в этой
      синеве —
         последняя битва.
Красных,
       белых
         — последний поединок.
Невероятная битва!
         Ни одного громыханийка!!
Ни ядер,
   ни пуль не вижу мимо я —
только
   винтов
      взбешенная механика,
только
   одни
      лучи да химия.
Гнались,
       увлекались ловом,
и вдруг —
         поворачивали
                назад.
Свисали руки,
      а на лице
              лиловом —
вылезшие
        остекленелые глаза.
Эскадрильи,
      атакующие,
            тучи рыли.
Прожектор
          глаз
      открывает круглый —
и нету
   никаких эскадрилий.
Лишь падают
      вниз
         обломки и угли.
Иногда,
   невидимые,
         башня с башнею
сходились,
          и тогда
         громыхало одно это.
По старинке
      дрались
         врукопашную
два
      в абордаже
      воздушные дредноута.
Один разбит,
      и сразу —
             идиллия:
беззащитных,
      как щенят,
в ангары
      поломанные
         дредноуты вводили,
здесь же
   в воздухе
         клепая и чиня.
Четырежды
           ночью,
         от звезд рябой,
сменились
          дней глади,
но все
          растет,
      расширяется бой,
звереет
   со дня на́ день.
В бою
   умирали
      пятые сутки.
Враг
        отошел на миг.
А после
   тысяча
      ясно видимых и жутких
машин
   пошла напрямик.
В атаку!
   В лучи!! —
         Не свернули лёта.
В газ!!! —
         И газ не мутит.
Неуязвимые,
   прут без пилотов.
Всё
      метут
       на пути.