Ли Бо - Дух старины

Некогда вельможа из царства Янь [222] Сюжет из философского трактата Ван Чуна «Лунь хэн» о невинно осужденном Цзоу Яне, вельможе из царства Янь, который воззвал к Небу о справедливости, и на пятую луну (лето) нежданно на землю пал иней как небесный знак невиновности. громко рыдал,
И на пятую луну пал осенний иней.
Простолюдинка воззвала к синему небу,
Гром и ураган поразили циские дворцовые палаты. [223] Аналогичный сюжет о громе и молнии как отклике Неба на мольбы оклеветанной бедной вдовы из царства Ци, воззвавшей к справедливости, содержится в «Хуайнань-цзы».
Так тронула [Небо] их искренность,
Что оно создало счастье из скорби.
А я-то в чем виновен?
Отодвинули меня от Златой палаты. [224] Златая палата — зал в императорском дворце, в котором объявляли результаты экзаменов на занятие чиновных должностей (Ли Бо из-за происков власть имущих был отстранен от экзаменов, этот сюжет раскрыт в китайской новелле XVII в. «Ли Бо, “небожитель”, пьяный пишет письмо, устрашившее государство Бохай» — см. сб.: Удивительные истории нашего времени и древности. М, 1954; Книга о Великой Белизне. М, 2002); метоним императорского дворца в целом.
Наплывшая туча скрывает Пурпурные врата, [225] Пурпурные врата — малые внутренние дворцовые ворота, здесь — метоним императорского дворца; сюда же примыкает и образ солнца, традиционный метоним императора.
И трудно пробиться свету яркого солнца.
Кучи песка хоронят чистую жемчужину,
Сорные травы заглушают одинокое благоухание.
С древности не смолкают подобные вздохи,
Но слезы напрасно струятся по одежде.

Одинокая орхидея выросла в мрачном саду,
Сорные травы заглушили ее.
Хотя весной сияет солнце,
Она вновь загрустит под высокой осенней луной.
Рано зашелестят падающие снежинки, [226] Падающие снежинки — в тексте букв. «летящий иней», однако иней нам привычнее видеть лежащим на поверхности, а летающими воспринимать снежинки.
И зеленая краса, боюсь, исчезнет.
Коль нет дуновения свежего ветерка [227] Свежий ветерок — словосочетание цин фэн помимо указанного имеет еще и значение «чистые нравы», что, несомненно, присутствует в контексте (ср. то же словосочетание в № 12). —
Для кого источается благоухание?

Поднимаюсь высоко, гляжу на все четыре моря окрест, [228] Четыре моря — формула панорамного обзора — окрест, во все стороны.
Сколь бескрайни небо и земля!
Но осенью тьму предметов покрывает иней
И холодный ветер проносится по большой пустыне.
Цветенье — что вода, утекающая на восток,
Все десять тысяч вещей мира — что убегающие волны.
Прячется последний луч белого солнца,
Плывущая туча не задерживается на одном месте.
На платане гнездятся ласточки и воробьи,
В колючих кустах селятся Фениксы юани и луани . [229] Две строки олицетворяют образ испорченного мира, сошедшего с праведного Пути, тогда как в мире, следующем законам Дао, все иначе: на благородном платане гнездятся благородные Фениксы (здесь указаны их подвиды — юань и луань ), а колючие кусты — для мелких птах (см. также № 54).
Так что я возвращусь к себе [230] Возвращусь к себе — традиционный оборот, связываемый обычно с поэтом Тао Юаньмином, который бросил чиновничью службу и обрел волю в полях и лесах, а свои чувства выразил в поэме «Домой, к себе». [в горы],
Отбивая такт ударами по мечу, [231] Отбивая такт ударами по мечу (букв. «песня меча») — сюжет из хроник Воюющих царств о Фэн Сюане, который за неимением музыкального инструмента аккомпанировал себе ударами по лезвию меча и пел о своей бедности, надеясь на милосердие сюзерена; в дальнейшем это выражение стало употребляться для характеристики человека, попавшего в трудное положение, но не теряющего надежды, в некоторых изданиях вместо «спою» стоит «скорблю» ( бэй ) и вместо «песни меча» — «опираясь на меч». спою о том, как трудны дороги [232] Трудны дороги — в антологии «Юэфу» есть песня, в которой говорится о тяготах жизненного пути и горечи разлуки, в стихотворении с таким же названием самого Ли Бо акцентируются не препятствия, а воля к их преодолению (перевод см. в Книге о Великой Белизне, с. 321). по миру.

И голодая, Феникс не станет клевать просо,
Он питается лишь жемчужными плодами. [233] Жемчужные плоды — на священной горе Куньлунь растет мифическое яшмовое древо с яшмовыми и жемчужными плодами.
Может ли он находиться в стае кур,
Суетно биться за пропитание?
Утром издав глас с древа на вершине Куньлунь,
Вечером испив воды на быстрине под горой Дичжу, [234] Гора в среднем течении Хуанхэ недалеко от Лунмэня.
Он возвращается долгим путем к морю, [235] Путь к морю — образ длительного пути и отшельничества (см. также примеч. 8 к № 29).
Одиноко проводя ночь в хладе небесного инея.
К счастью, повстречал принца Цзинь, [236] Принц Цзинь (Ван-цзы Цзинь, Ван-цзы Цяо) — наследник престола в Чжоу, хорошо играл на свирели, подражая голосу Феникса, и даос Фу Цюгун, плененный его игрой, пригласил его на священную гору Сун. Комментаторы полагают, что тут содержится намек на наставника наследника престола поэта Хэ Чжичжана, с которым Ли Бо сблизился в Чанъани.
Они завязали дружбу среди голубых облаков. [237] Голубые облака — за прямым значением (небо) встает образ отшельнической отрешенности от мира, тех высших сфер, где обитают бессмертные небожители.
Вспоминаю о Вашем добре, на которое я не смог ответить,
И, ощущая расставание, лишь вздохну.

Утром наслаждаюсь Морем пурпурной мастики, [238] Море пурпурной мастики ( цзы ни хай ) — мифологический топоним, как реально существующее место упоминается в «Записках о десяти континентах» («Ши чжоу цзи»), составленных ученым даосом Дунфан Шо при дворе императора У-ди (II–I вв. до н. э.); определение «пурпурный» ( цзы ) часто встречается в даосских мистических текстах; в интерпретации этой строки нельзя не учесть, что мастика из красной глины использовалась для запечатывания конвертов с так называемым «письмом пурпурной мастики» — приглашением на аудиенцию к императору, так что «море пурпурной мастики» тут можно воспринять и как метоним государева дворца, куда поэт жаждет быть приглашенным.
Вечером набрасываю на себя красную зарю. [239] Набрасываю на себя красную зарю — так одеваются бессмертные небожители; для обозначения цвета здесь использовано слово дань — минерал (сурик), лежащий в основе эликсира бессмертия.
Протянув руку, срываю ветку дерева Жо [240] Дерево Жо — в мифологии — красноватое дерево с зелеными листьями и пламенеющими цветами, посылающими лучи на землю, растет на западном склоне у самой вершины священной горы Куньлунь, за это дерево скрывается заходящее солнце.
И подгоняю светило к закату.
Лежа на облаке, [241] Лежать на облаке — обычный для святых-небожителей способ передвижения. достигаю всех восьми сторон света, [242] Восемь сторон света — к четырем основным сторонам света китайцы добавляли и промежутки между ними.
Моему яшмовому лику [243] Яшмовый лик — облик святого, достигшего иной формы бытия. уже тысячи лет. [244] Тысячи лет — в одних изданиях стоит выражение цянь сян — букв. «тысяча инеев» в смысле «тысяча лет», в других — цин сян (чистый иней), т. е. характеристика «яшмового лика» — чист, как иней.
Плавно вплываю в Начала Небытия, [245] Начала Небытия ( у ни ) — то изначальное состояние мира, когда он еще был лишен предметных форм.
Склоняюсь в поклоне перед Верховным Владыкой.
Он приглашает меня в Высшую Простоту, [246] Высшая Простота ( тай су ) — философский термин даосизма, означающий первоначало вещества, одни комментаторы полагают, что это также и название горы, на вершине которой находится дворец небесного Верховного Владыки, другие считают, что Владыка пригласил поэта в высшую сферу небожителей.
Жалует яшмовый нектар в нефритовом кубке. [247] Нектар в нефритовом кубке — имеется в виду волшебный эликсир, ускоряющий течение времени.
Как отведаю — пронесутся десять тысяч лет,
И зачем тогда мне возвращаться в отчие края?
Буду вечно следовать за нестихающим ветром,
Отдавшись дуновению за краем небес.