Давид Бурлюк - Стихотворения

Сними горящие доспехи,
Ты видишь, лето отошло,
И смерть уносит счастья вехи,
И всюду ковыляет зло.
Оторопей над соловьями,
Точась рубином сочных губ.
Ты видишь лето зимней яме
Законопаченное дуб.

Река горизонтальна.
Отвесны водопады,
Лазурь хрустальна,
А тучи — гады —
Свивают свои кольца
И мчатся далям,
Веселью и печалям,
Стараньем богомольца.

И пухлыми грибами
Заполнив бутыль [13] Небо. ,
Скрипят между зубами
Самума пыль.

Ветер гудит на просторе и башнях,
Тесных лесах и распластанных пашнях,
Ветер надулся и дует трубу,
Каждый свою лишь играет судьбу.
Я пресмыкаюсь, я знаю проходы,
Дыры, лазейки, витые пути,
Влача на плечах своих тяжкие годы,
Все дате, все боле нести.

Грозди заката на стеклах пенсне
Судьба клылата по моей вине
На синем небе пожары букв
Найдите где бы не было рук в
Марающей пене будней коней
Я был Сиене где небо синей.

Пламерукий закат держит город объятьях
Берущий краски напрокат привыкший жить лицеприятьях
Вся жизнь как ложная улыбка
И маятник — трепещет зыбка
Но золото вечерних крас
Со стоном покидает нас.

Луна вонзила воды свой клинок,
Шумит поспешная текучесть,
И дым просмоленный челнок
Познать уничтоженья участь.

Пламя ласковой луны
Только светит, нет тепла,
И ее дрожат сыны
У небесного угла,
Высь ее удалена
От любовного запрета
И озябшая луна никогда не знает лета.
Вам зеленые грибы
Средь безвременной поляны
Созревают у губы
Непотребнейшей деляны.

Ушел и бросил беглый взгляд
Неуловимого значенья,
И смутно окрылился зад
Им зарожденного влеченья,
Проткнулась тощая стезя
И заколдованные злаки
Лишь рвутся следом, егозя,
Воспоминанья раки.

В небе мачты ствол,
Огневеет вымпел,
Пароход, как вол,
Пашет волны.
Дым пел,
Там черною змеею
Колеблем глубиною,
Где бронзовый дельфин
Блеснул спиною.
Исчезли берега,
Не видно красной глины,
Лишь пенные снега
Пестрят зыбей павлины.

Заражены черты и стены
Иглою ломанных огней,
Так брызги лунной едкой пены
Марают ребра кораблей.

И переулков ароматы,
Какой чудовищный букет;
Раскрыли скорбные заплаты
Полетом брызжущих ракет.

Какие странные улыбки,
Рукопожатья фонарей,
Аквариумов блещут рыбки,
Сетей свободны рыбарей.

Приходит ночь, скорбит старуха,
Назойлив сумерек скребок,
И мыши точат злобно сухо
Сарая застаревший бок.

В очах лампад дрожат надежды,
Завязнув в тине мертвых глав,
Сегодня, завтра, как и прежде,
Покорной верой воспылав.
Взведя на горние пороги
Молитвенно свои уста,
Ты шепчешь высохшие слоги,
Как пепл солгавшего куста.

Опять Рои кружатся пчел,
И затуманен ими дол,
Зимы опять забыть могу ли
Шумящий беспокойно улей.
Какой свирепый хладный рой
Кружится чахлою толпой,
На город бросив нитей сетки,
Сухие вымерзшие ветки,
Вы нам несете льдистый мед,
Румяны вьюжны ароматы,
Пушинок зыблемый помет,
Вы нам несете седины,
А водам голубые латы
О пчелы старческой зимы!!

Вечер на полях зеленой книги
Оставил бурный след
Скоротечны дневные миги
Низкопробен ночи плед.

 На трухлом балконе
 Слушаю шумы вод
 Блеяние овец загоне
 И дев горластый хоровод

 Скромные тихие забавы
 Длись неопытная весна
 Растите ветки злаки травы
 Недавно вставшие от сна.

Плыви могильщик краем урны
Жемчужный расточая сноп
Стопы твои горе лазурны
И сумрак праведен холоп…

Глядишь озера хладных стекол
И глотки вытянутых труб
Твой взгляд лучисто-острый сокол —
Зеленый завершенный зуб

Искрись над вазою [14] Ваза — город. до края
Заполоненной прямизной
Чтобы блистать не умирая
Чтобы не ведать славы «Зной»

Изгибы стен ее сковали
Гроба = дома + цветы тоску
Скелеты утомленной стали
И медных помыслов реку

Плыви 2 над краем урны
Свой жемчугов разбросив сноп
Твои стопы всегда лазурны
И мрак у ног твоих холоп.

Поблескивает неба лоб
На равнины павший гроб
Усопшая жара — ее увяли руки
О желтой кукурузы пуки!..

Работа кончилась нажралась нищета
Ползут приветливо осенней ночи тьмы
Исчезла высота
Гробовой крышкой вдруг прижаты мы.

В те дни когда мы говорим
Так нежно мама
Когда вся жизнь живому счастью рама
Когда слова

Легко берет и варит голова
Когда все сны
Младым безумием полны
Душа очаг

И трепеща как флаг
Как пена сочных браг
Не различит
Что жизнь ей злейший враг.

Да в свой черед столетий ратям
От дней утробной глухоты
Дано идти весны палатям
До сокрушающей чертежы.

Равно ясны и лучезарны
Как капли меда в яда сот
Походы эти вечно парны
И незаметен поворот

Иди и плачь там над большим обрывом
Осколки туч — бутыль разбита неба
Душа загромождена порывом
В сугробах крепа.

Чините паруса ведь их изъела злоба
Душа ведь молода и надо надо жить
О ты жилец в грядущем темном зоба
Жестокой смерти держишь нить

Вся в завитках безглазыя орбиты
Веселенький червяк — спешит из под бровей
Она как дом где окна все забиты
Замолкший писк пономарей

Чините паруса нависла гибель — буря
Вся жизнь теперь безжалостный присосок
И лишь поэт один проходит каламбуря
Рукою белой сжав в пути проросший посох.

Отхожих мест зловонные заплаты
Младенческих утроб и кадмий и кобальт
Первичные часы расплаты и горбаты
И ярко красный возникает альт