Борис БЕССОНОВ (Пинчуков) - ХАЗАРЫ (Историческая поэма для устного чтения в трех частях )

Отгоняя страх визгом и кликами,
В бой послала Орда лавы конницы
На полки,
Осененные ликами:
Спаса!
Троицы! И
Богородицы!..

И пошла боевая потеха,—
Лязг металла и раненых стоны...
Нашей памяти скорбная веха:
День сраженья и Дни —
Похороны...

Куликово печальное поле...
Ветерок над ним шепчет молитву.
Наши деды там в вечном дозоре
Вновь готовы подняться на битву.

Возвращались в тот век из неволи
Казаки — Покаянное племя,
Расселялись по Дикому Полю,
Как велело им "Смутное " время;
—Эх, бояре! Крапивное семя!
—Не пускают на Русь казаков!
—Ремесло наше,— сабля да стремя,
—Наше дело— учить дураков!
—Двести лет прослужили татарам!
—Дон прокормит!
—А внукам — простится.
—Не дадимся в неволю боярам!
—Там где мы,— там России граница!
—Мы не больно-то сладко и жили,
—Нас князья, за ясак отдавали!
—И нас судят за то, что служили?!! [24] Казачьи формирования использовались татарами как вспомогательное войско в войнах, несли ямскую и почтовую службы на всей территории Золотой Орды, вплоть до Китая и Тихого океана. С ослаблением Золотой Орды сослужили неоценимую службу московским князьям в качестве разведки и своеобразных партизанских отрядов в тылу татар. После разгрома татар старались селиться в пограничье, т.к. на русских землях долго еще помнили их службу татарам
—Ям гоняли, заставы держали?
—Мы такие же вольные люди!
—Зря грозят нам князья укоротом,
—С Дону выдачи нет и не будет!
—Отобьем нас неволить охоту!

В этот век богатырским дозором
Как заставы вставали станицы,
И в боях умирали со стоном:
—Лишь бы рядом!
А внукам простится...—

Постепенно казацкая сила
Превратилась в оплот Государства,
Много раз от беды защитила,
Подарила Сибирское царство!

Обживали степное приволье,
Шли на войны по царскому зову,
Обуздали все Дикое Поле
Их страницы по Тихому Дону...

Все от дедов!
(Ходили станицы
При татарах до сопок Китая)
Внуки шли под державной десницей:
—Дедам честь!
—А татар мы видали...

И лечили казацкие сабли
От дурного, жидовского глаза,
Образумила кровь их навряд ли,
Но бежала с Руси та зараза.

На погоду ноют мои раны,
Службишка казачья нелегка,
Унеси меня на родину буланый,
Старость настигает — даже казака!

Ай поскачем, мой буланый, к нам на Русь
Отмолю свои грехи в монастыре,
Из живого родника — воды напьюсь
И в росистые луга — выйду на заре.

В Диком Поле ночью — опасен сладкий сон
Ой, не спят мои враги в ночи,
Увезут — в невольничий полон,
Если саблю одолеют — их мечи,

Но не мне ходить с ошейником раба!
По характеру я с детства больно крут...

А домой вернуться тоже не судьба!
На Руси буланый — нас (уже) не ждут,

Нам Москва припомнит — службу у татар
И забудет нашу помощь на войне,
Только церковь помнит — скромный этот дар
И отслужит панихиду — обо мне...

Ай, поскачем, мой буланый, к нам на Русь
Отмолю свои грехи в монастыре,
Из живого родника — воды напьюсь
И в росистые луга — выйду на заре.

Мчится по полю казачьей лавы строй,
На пути ее никто не устоит...
Отвези меня буланый мой домой
На то кладбище, где дедушка лежит..

Не оставить Россию в покое
Иудеям.
Им битым — неймется.

И столетия Дикое поле
В наши двери изменой скребется.

В тот же век за кремлёвские стены
Просочилось стригольников семя
И смело паутину иамены
Соблюдая завет Моисея.

Обрезались и чтили субботу
Изучали законы Талмуда,
На молебнах скрывали зевоту
И дрожали от властного зуда
Свою избранность... лелея.

Врали нам о приходе Мессии
И пытались купить Филарета,
Чтобы продал он душу России,
Но прошло иудейское время,
Не прошло иудейское племя.

Филофей справедлив был и резок
Не любил он кошерную рыбу.
На костер осудил тех, кто дерзок,
Ну а тех, кто попроще — на дабу..
Уничтожил жидовскую секту,
На Руси снова мир и покой.
Завещал, как посильную лепту
Свой рецепт гениально простой.

Зарастают праведные кости,
Кровь невинных изошла в траву,
И палач
С секирой на помосте
Теперь редко радует Москву.

Бойко люд торгует на базаре,
Князь Пожарский скачет на охоту,
Минин молится в церквях о Государе,
Радуясь большому обороту.
В прошлом и опричнина и страхи,
Вместо изверга — освятованный царь!
За грехи повергнутого в прахе,
Молит венценосный пономарь.

Но!
Неотвратимо зрела смута!
Слишком много накопилось зла!
Новгород! Опричнина! Малюта!
Кровью пахнут царские дела...

Грозный осквернил венец России
И посеял смуту на века,
Души нам калечит и поныне
Того страха мутная река,
Ненависть к центральной сильной власти,
К русским — недоверие славян,
Смута...
Иностранные напасти...
Рабство незаконное крестьян...

Подхватил поток этот державу
И понес,
Играя головами,
Размывая честь, богатство, Славу,
Прячась за высокими словами.

И сегодня вскормлены мы страхом.
Самозванцы до сих пор в Кремле.
Палачи, обуглившимся прахом
До сих пор не преданы земле.

Их неупокоенные тени
До сих пор смущают этот мир.
Их забальзамированный "Гений"
Превращен в языческий кумир.

Их соратник
Лазарь Каганович
Мирно доживал свой страшный век.

Грех за миллионы убиенных
Принес миру этот человек.
Грех иуд!
Не будет очищенья,
Если не предстанут пред судом
Каганович, Сталин, Троцкий, Ленин...
И не восстановим царский дом.

Власть неправедная!
Божий бич России!
Ее цель оправдывает средства.
Власть обманом взятая и силой,
Смуту оставляет нам в наследство.

Дмитрий обречен был на заклание,-
На пути стоял у Годунова.
И "убился", ножичком играя,
По свидетельству "святейшего" Иова.

Вслед за братом Федор лег в могилу,
Шурину пути расчистив к трону.
Копьями погнали земство в спину,
Чтоб кричали: "Царство Годунову!"

Умилилась вдовая царица
Преданности земского Собора.
Видела заплаканные лица
И... Благословила Годунова!