Сергей Есенин - Том 6. Письма

«Стихи он принес завязанными в деревенский платок, — вспоминал С. Городецкий о первой встрече с Есениным. — С первых же строк мне было ясно, какая радость пришла в русскую поэзию. Начался какой-то праздник песни. Мы целовались, и Сергунька опять читал стихи. Но не меньше, чем прочесть стихи, он торопился спеть рязанские „прибаски, канавушки и страдания“… Застенчивая, счастливая улыбка не сходила с его лица. Он был очарователен со своим звонким озорным голосом, с барашком вьющихся льняных волос, — которые он позже будет с таким остервенением заглаживать под цилиндр, — синеглазый. Таким я его нарисовал в первые же дни и повесил рядом с моим любимым тогда Аполлоном Пурталесским, а дальше над шкафом висел мной же нарисованный страшный портрет Клюева. <���…>

Есенин поселился у меня и прожил некоторое время. Записками во все знакомые журналы я облегчил ему хождение по мытарствам» (Восп., 1, 179–180).

… не могу не писать Вам . — Это письмо положило начало переписке поэтов, продолжавшейся многие годы. Лично Есенин познакомился с Клюевым осенью 1915 г. во время второго приезда в Петроград. В течение 1915–1917 гг., а затем и в 1923 г. поэты неоднократно выступали совместно с чтением стихов.

… у нас с Вами много общего . ~ на своем рязанском языке . — Эта автохарактеристика Есенина практически полностью совпала с высказываниями критиков о близости есенинского и клюевского творчества. П. Н. Сакулин, говоря в статье «Народный златоцвет» о тех писателях, «которые, свободно развернув свою поэтическую индивидуальность, не порвали с народной почвой, творят в народном стиле и часто для народа», отмечал, что Есенин и Клюев — «кровные дети крестьянской России. Живут в деревне и ведут мужицкое хозяйство. <���…> Сродни Клюеву — молодой двадцатилетний певец С. А. Есенин. <���…> Порою кажется даже, что он еще не определился и нередко поет по внушению своего более зрелого собрата» (журн. «Вестник Европы», Пг., 1916, № 5, май, с. 200, 204). Уже первые рецензенты отмечали и особый «рязанский язык» Есенина. «В каждой губернии, — писала З. Бухарова, — целое изобилие своих местных выражений, несравненно более точных, красочных и метких, чем пошлые вычурные словообразования Игоря Северянина, Маяковского и их присных» (газ. «Петроградские ведомости», 1915, 11 (24) июня, № 128).

Стихи ~ Из 60 принято 51 . — В настоящее время известно 28 произведений Есенина, напечатанных в 1915 г. в петроградской периодике, не считая повторных публикаций. Возможно, в указанное Есениным число принятых стихотворений вошли и включенные автором в предполагавшуюся к изданию книгу. На следующий день после отправки письма Клюеву Есенин получил в редакции журнала «Лукоморье» 24 рубля «аванса в счет гонорара». По мнению В. В. Базанова, эта сумма вполне могла соответствовать авансу за книгу стихов. Вероятно, этой книгой был так и не вышедший «Авсень» (подробнее об этом см.: Базанов В. В. Материалы к творческой биографии Сергея Есенина. 1. К истории неизданного сборника поэта «Авсень». — РЛ, 1972, № 1, с. 167–172). Подтверждают это предположение и слова Клюева из адресованного Есенину письма от 23 сент. 1915 г.: «Я слышал, что ты хочешь издать свою книгу в „Лукоморьи“ — это меня убило — преподнести России твои песни из кандального отделения Нового Времени!» (Письма, 211).

Отвечая Есенину в авг. 1915 г., Клюев вспомнил о его апрельской информации: «Я дивлюсь тому, какими законами руководствовались редакторы, приняв из 60-ти твоих стихотворений 51-но. Это дурная примета, и выразить, вскрыть такую механику можно лишь фабричной поговоркой: „За горло, и кровь сосать“, а высосавши, заняться тщательным анализом оставшейся сухой шкурки, чтобы лишний раз иметь возможность принять позу и с глубокомысленным челом вынесть решение: означенная особь в прививке препарата 606-ть — не нуждается, а посему изгоняется из сонма верных» (Письма, 208; упомянутый препарат — это сальварсан, применявшийся в то время как средство от сифилиса).

…«Сев <���ерные> зап <���иски>»… — петроградский журнал, где в № 6/7 за 1915 г. опубликована поэма «Русь».

… «Рус <���ская> мыс <���ль>»… — В № 7 этого петроградского журнала за 1915 г. опубликованы стихотворения «Калики» («Проходили калики деревнями…»), «Инок» («Пойду в скуфье смиренным иноком…») и «На лазоревые ткани…».

… «Ежемес <���ячный> жур <���нал>»… — В этом петроградском издании, кроме перечисленных выше стихотворений «Девичник» и др., были напечатаны в 1915 г. «Выткался на озере алый свет зари…» и «Пастух» («Я пастух, мои палаты…»; № 8, авг.); «Танюша» («Хороша была Танюша…»; № 11, нояб.).

А в «Голосе жизни» ~ упоминаетесь и Вы . — В петроградском журнале «Голос жизни» (1915, № 17, 22 апр.) была опубликована подборка из четырех стихотворений Есенина (они перечислены выше). Публикацию сопровождала статья З. Гиппиус, подписанная псевдонимом «Роман Аренский»: «Перед нами худощавый девятнадцатилетний парень, желтоволосый и скромный, с веселыми глазами. Он приехал из Рязанской губернии в „Питер“ недели две тому назад, прямо с вокзала отправился к Блоку, — думал к Сергею Городецкому, да потерял адрес.

В Питере ему все были незнакомы, только что раньше „стишки посылал“. Теперь сам их привез сколько было, и принялся раздавать „просящим“, а просящих оказалось порядочно, потому что наши утонченно-утомленные литераторы знают, где раки зимуют, поняли, что новый рязанский поэт — действительно поэт, а у многих есть даже особенное влечение к стилю подлинной „земляной“ поэзии. Девятнадцатилетний С. Есенин заставляет вспомнить Н. Клюева, тоже молодого поэта „из народа“, тоже очень талантливого, хотя стихи их разны. Есенин весь — веселье, у него тон голоса другой, и сближает их разве только вот что: оба находят свои, свежие, первые и верные слова для передачи того, что видят» (там же, с. 12).

… «через быстру реченьку, через темненький лесок не доходит голосок» . — Ср. со словами из частушки: «Через тоненький лесок / / Подай, милый, голосок» («Труды Владимирской ученой архивной комиссии», 1914, кн. XVI, с. 89 (5-я пагинация), № 553).

Если Вы прочитаете мои стихи, черканите мне о них . — 2 мая 1915 г. Клюев отвечал Есенину:

«Милый братик, почитаю за любовь узнать тебя и говорить с тобой, хотя бы и не написала про тебя Гиппиус статьи <���…>. Но, конечно, хорошо для тебя напечатать наперво 51 стихотворение.

Если что имеешь сказать мне, то пиши немедля, хотя меня и не будет в здешних местах, но письмо твое мне передадут. Особенно мне необходимо узнать слова и сопоставления Городецкого, не убавляя, не прибавляя их. Чтобы быть наготове и гордо держать сердце свое перед опасным для таких людей, как мы с тобой, — соблазном. Мне многое почувствовалось в твоих словах — продолжи их, милый, и прими меня в сердце свое» (Письма, 196; выделено автором).