Михаил Херасков - Собрание сочинений

София

Иль так россияне россиян защищают,
Последние у жен убранства похищают?
Нет жалости у вас к бегущим девам к вам,
Вы прямо есть враги, а не поляки нам:
Они к нам чувствуют во граде уваженье,
Ко мне почтение, а вы пренебреженье;
Не подлая раба, я княжеская дочь;
Сокрой от них меня, сокрой, ужасна ночь!

Хотя б ты подлинно княжной была рожденна,
Но если в пользу ты поляков убежденна,
Когда ты хвалишь их, россиян не щадишь, —
Обиду такову нам златом наградишь.

Иль жизнь, иль твой убор!

Всё, всё теперь возьмите,
Но сжальтесь надо мной!

Злодеи! отступите.
Кем воля к грабежам, кем дерзость вам дана?

Кто ты, несчастная?

Пожарская княжна.
Воины разбегаются в разные стороны.

София! это ты, ты плачуща, стеняща,
У ног разбойников, как их раба, лежаща?
А сердце томное не возвестило мне,
Что близко от меня, что в сей ты стороне.
Нет, сердце мне давно Софию возвестило,
Сюда мои стопы и взоры обратило,
Оно влекло меня для помощи к тебе;
Какой обязан я, княжна, какой судьбе,
Что ты из города пришла в ночи едина?
С кем? с кем свидание тому была причина?
Откройся мне!

Узнав, что мой любезный брат
От Волги возвращен под сей престольный град,
Я с ним увидеться немедленно желала;
Но запрещения ходить к шатрам не знала.

Моим родителем приказ сей страже дан —
Из града не впускать девиц в российский стан;
Мной войску розданы строжайши повеленья
Под градом не чинить разбоев, ни грабленья;
Но приключившие тебе, княжна, боязнь
За дерзновенье их приимут вскоре казнь.
Против кого себя они ожесточили!
Как прелести твои сердец их не смягчили?

Такое ль место здесь, такие ли часы —
Прельщаться девами, счислять мои красы?
Когда отечество напасти днями числит,
О женских прелестях герой российский мыслит;
Когда со всех сторон реками льется кровь,
Пойдет ли в ум кому, пойдет ли в ум любовь?
О! если дружеством твоим ласкаться смею,
Князь! тайну важную на сердце я имею,
Веди меня, веди ко брату моему,
Спокойство общее несу в душе к нему;
И если подлинно любима я тобою,
Пойдем к Пожарскому, пойдем, Леон, со мною.

То видят небеса, как я тебя люблю;
Но как родительский приказ я преступлю?
Какую почитать должна во мне ты душу,
Когда присягу я и клятвы долг нарушу!

Так я, скитаяся у страшных сих шатров,
Ждать буду грабежей, ругательства, оков;
Пусть всё перенесу, что сердцу неприятно,
Но я уже в Москву нейду теперь обратно:
Мне с братом предлежат важнейшие дела.
К друзьям ли я сюда или к врагам пришла?
О бедных девах здесь нимало не жалеют;
Сколь мало нежности россияне имеют!

Итак, мне надлежит законы преступить
И сыном пред отцем непокоривым быть,
Ни права ратного, ни честности не помнить?
Но я люблю тебя и всё хочу исполнить;
Я вижу, что тебе, жестокая княжна,
Бесчестие мое, не честь моя нужна.
Вверь мне, княжна, вверь мне несому к брату тайну
И не ввергай меня в мою погибель крайну.

Сей тайны никогда другим не сообщу?
Оставь меня, сама я средство изыщу
Со братом видеться.

Когда открыться смею,
По сердцу я с тобой родство уже имею;
Как любит брат тебя, я меньше ли люблю?
Почто же ваших тайн я с вами не делю?

Нескромность я, Леон, душею ненавижу,

Увы! любви твоей, княжна, ко мне не вижу;
Твой голос, смутный вид и каждый твой ответ
Терзает грудь мою, на части сердце рвет.

Я чувствую к тебе душевное почтенье.

Почтенье за любовь есть то же, что презренье.
Всех должно чтить людей.

Но льзя ли всех любить?
Услуг твоих, мой князь, не можно мне забыть.
Ты два раза меня от пагубы избавил
И благодарной быть вовек себе заставил.

Благодарение едина жертва есть,
Котору воздают за благо долг и честь;
Хотение мое ко чувствам сим не жадно,
Там жарки правилы, — однако сердце хладно.
О! как бывает страсть несчастна и бедна,
Коль благодарностью питаться лишь должна!
Взаимно можно ль быть и мне великодушным,
Дабы словам твоим соделаться послушным?

Яви, Леон, яви величество души,
Пожарскому меня представить поспеши.

София, жалости поступок твой не кажет:
Не любишь ты меня.

Ах! время то докажет,
Докажет, может быть, сомненье истребя,
Люблю ль отечество и чту ли я тебя.

С врученным воинством, с жезлом как будто царским
Пойдем к сражению, врученным нам Пожарским.
Но кто сей ратный муж? и кто сия жена?

Увы! несчастная Пожарская княжна.

Она желает быть ко брату провожденна;
Но в ратный стан женам дорога запрещенна.

Без исключения закона в мире нет!
Пускай к Пожарскому сестра его идет;
Мерилом совести законы должно мерить.
Коль не Пожарскому, кому осталось верить?

Россию целую я вверил бы ему;
А вход его сестры на свой ответ приму.
Препроводи ее.

Хоть их сердца не тлеют,
Другие более, чем ты, о мне жалеют.

Другим отцами их приказов не дано;
Начальствовать и быть подвластным не равно.
Что раздражу отца, я в том, княжна, уверен;
Но жертвовать любви судьбой моей намерен.

Почувствуй, чем тебе я жертвую, любя:
Ты страстен, а тебе вручаю я себя.
Пойдем!

Пойдем и мы на подвиги геройски!

Скажи, Леон, отцу, чтоб он прислал к нам войски,
Которые прислать он в помощь обещал;
Но более Литву, а меньше б жен стращал.