Джакомо Леопарди - Стихотворения

XIV

К ЛУНЕ

О дивная луна, уж минул год, А я так живо помню, как в тоске Пришел на холм тобою любоваться. Как и теперь, зависла ты над лесом, Укрыв его сребристым покрывалом. Объятый грустью, я смотрел на диво, И слезы навернулись на глаза Сквозь них твой лик я видел как в тумане. Луна-подруга, жизнь моя скверна, Ничто в ней к лучшему не изменилось. Но мне отрадно вспоминать былое И прошлым бедам скорбный счет вести. О юности куда милее память, Когда надеждам был открытый путь. Он обернулся для меня печалью Таков мой жребий. Я не жду иного.

XV

СОН

Настало утро. Из прикрытых ставен Сквозь сумрак темной спальни пробирались С балкона солнца первые лучи; В тот час, когда особенно легко И сладостно смежает веки сон, Приблизилась и мне в лицо взглянула Тень той, которая любовь впервые Внушила мне, в слезах оставив после. Казалась мне не мертвой, но печальной, Как все несчастные; и, на чело Мне руку положив, она спросила: "Ты жив? Скажи, хоть тень воспоминанья О нас хранишь?" - "Откуда,- я ответил,Ты появилась, милая? О, сколько Я по тебе грустил; и я не верил, Что можешь ты об этом догадаться, И безутешна скорбь моя была. Ужель ты здесь, чтоб вновь меня покинуть? Мне страшно это! Что с тобою сталось? Такая ль ты, как прежде? Иль твоя Душа страдает?" - "Омрачен забвеньем Твой ум, его окутывает сон,Она сказала.- Я мертва, ты видел Меня в последний раз давно". Сдавила. Боль страшная мне сердце, как услышал Я эту речь. Она же продолжала: "Угасла я во цвете лет, когда Особенно желанна жизнь и сердце Еще не знает, сколь надежды тщетны. И слишком мало удрученный смертный Прошел, чтобы стремиться к той, чья власть Освободит его от всякой муки; И безутешной смерть приходит к юным; И участь тяжела надежды той, Что гаснет под землею. Тщетно знать То, что таит природа от людей, Не искушенных в жизни, и гораздо Сильнее, чем их несозревший разум, Слепая боль".- "О милая,- сказал я,Несчастная, молчи, терзает сердце Мне эта речь. Ты, значит, умерла, Моя любовь, а я, я жив, и было Предсказано судьбой, что смертный пот Прекрасное чело твое омоет, А у меня нетронутой пребудет Вот эта оболочка? Сколько раз Я думал, что тебя нет больше в мире И что тебя не встречу никогда, Но был не в силах этому поверить. Что смертью именуется? Сегодня На опыте узнать бы мог я это И беззащитное чело избавить От беспощадной ненависти рока. Я молод, но, как старость, увядает И гибнет эта юность. Жизни цвет Похож на старость, что страшит меня И все же далека еще. В слезах,Сказал я,- родились мы оба, счастье Не улыбнулось нам, и небеса Страданьем нашим насладились жадно; Но коль слезой ресницы увлажнялись, И бледность покрывала мне лицо Из-за ухода твоего, и муку Терплю досель, скажи мне, ты любви Иль жалости к влюбленному несчастно Хоть каплю выпила, когда жила? Тогда влачил печально дни и ночи, Да и сейчас в сомнениях напрасных Рассудок гибнет. Если раз хотя бы Боль за меня тебе сдавила сердце, Не утаи того, молю тебя, Мне будет легче примириться с мыслью, Что будущее отнято у нас". Она в ответ: "Несчастный, ободрись, Скупой на жалость не была тогда я, Да и теперь ее не прячу - я Сама была несчастна. Не рыдай Над этой бедной девушкой отныне"."Во имя всех несчастий и любви, Терзающей меня,- воскликнул я,Во имя нашей юности и тщетных Надежд позволь, о милая моя, Твоей руки коснуться". И она Печально, нежно протянула руку. Я целовал ее и от блаженства Томительного трепетал, к груди Я, задыхаясь, прижимал ее. Лицо мое покрылось потом, голос Пресекся, день померк в моих глазах. Тогда она, так ласково взглянув В лицо мое, сказала мне: "О милый, Ты забываешь, что красы своей Лишилась я; и ты горишь любовью Напрасно, друг несчастный, и трепещешь. Теперь прощай! Отныне в разлученье Пребудут наши души и тела, Несчастные навеки. Для меня Ты не живешь и больше жить не будешь; Рок разорвал твои былые клятвы". Тогда, от муки застонав, в слезах Рыданий безутешных, ото сна Освободился я. Но все в очах Она стояла, и в луче неверном Казалось мне, что видел я ее.

XVI

ОДИНОКАЯ ЖИЗНЬ

Стуча в мое окошко, летний дождь Под утро сон мой легкий прерывает. Я слышу кур кудахтанье; они Бьют крыльями, в курятник запертые. Вот поселянин вышел за ворота И смотрит, не блеснет ли солнца луч Сквозь облака, плывущие по небу. С постели встав, благословляю я И свежесть утра раннего, и птичек Проснувшихся на ветвях щебетанье, И поля зеленеющего даль, Я видел вас, я с давних пор вас знаю, Ограды темных, душных городов, Где ненависть гнездится и несчастье, Где я томлюсь и должен умереть! Вдали от вас хоть скудное участье, Хоть каплю состраданья нахожу В природе я, которая когда-то Давно! - была ко мне еще добрей. Да! И она от удрученных горем, От страждущих свой отвращает взор И, полная презренья к мукам нашим, Богине счастья служит, как раба! Ни на земле, ни в небе утесненным Защиты нет; их друг один - железо!

Как часто я, на береге высоком, Над озером местечко отыскав, Поросшее тенистыми кустами, Сижу один, любуясь, как блестит В полдневный час в водах недвижных солнце. Вокруг меня ни шелеста, ни звука, Не колыхнет былинки ветерок, Не прокричит в густой траве кузнечик, Не шевельнет в ветвях крылами птичка, И над цветком не прожужжит пчела... Молчание объемлет этот берег... Забывши мир. и самого себя, Сижу я долго, долго, недвижимый; И кажется тогда мне, что уж жизни Нет в членах успокоенных моих, Что возвратить уж мне нельзя движенья, Что их покой и эта тишь - одно.

Любовь, любовь! Далєко отлетела От сердца ты, где некогда жила, Которое тобой согрето было! Житейских бурь холодная рука Его коснулась раннею весною И превратила в лед... Я помню время, Как в душу мне впервые ты сошла... Святые дни! им нет уже возврата! Как юношу тогда пленяет жизнь! Он видит рай в печальном этом мире И, девственных исполненный надежд, На дело жизни трудное спешит, Как бы на праздник шумный и веселый. Едва лишь я успел тебя узнать, Любовь, как жизнь моя была разбита, И выпала на долю мне печаль! Но все ж порой, когда я на рассвете Иль в час, как полдень кровли золотит, Стыдливый образ девушки встречаю Или, когда блуждаю ночью летней По опустевшей улице, один, Я голосок услышу поселянки, Что распевает в комнатке своей, Ночь, как и день, работе отдавая,И это сердце каменное вдруг Забьется... но затем лишь, чтобы снова Сейчас же в сон обычный погрузиться... Так стал мой дух движений нежных чужд! О месяц, чье отрадное сиянье Защитой служит зайчику в кустах, Его кружиться резво заставляя, Так что, обманут ложными следами, Охотник не найдет его жилища,О кроткий царь ночей, привет тебе! Лучи твои враждебно проникают В дремучий лес, в руины старых башен И в дикое ущелие скалы, Где, притаясь, разбойник выжидает, Чтоб стук колес иль хлопанье бича Послышались вдали иль показался Бредущий по тропинке пешеход, К которому, оружием звуча И ярым криком воздух оглашая, Он бросится - и, нож в него вонзив, В пустыне труп его нагой оставит... Враждебно ты ночному волоките Над улицей сияешь городской, Когда вдоль стен он крадется и робко Выискивает места потемней, Дрожа пред каждым стукнувшим окошком И фонаря зажженного пугаясь... Твои лучи враждебны только злу. Но мне, в моем уединенье, другом Ты будешь, озаряя предо мной Лишь даль полей да цепь холмов цветущих! Я также проклинал тебя когда-то, Хотя и чуждый помыслов преступных, За то, что ты порою открывал Присутствие мое людскому взору И мне черты людские освещал... Отныне же любить тебя я стану. Увижу ли тебя меж туч плывущим, Иль ясно ты, эфира властелин, Смотреть на мир, обильный скорбью,