Анна Присманова - Туманное Звено. Стихотворения

"Это была красочная, оригинальная чета, - вспоминал Померанцев, - хотя нельзя сказать, чтобы красивая, скорее наоборот... Жили они душа в душу, хотя всегда, когда я их видел, спорили. Не о пустяках, а о "высоких материях": о стихах, о поэтах, о той или иной вышедшей книге. Гингер спокойно, Присманова - взвизгивая и порой возмущаясь, но спор всегда оставался на какой-то "моральной" высоте: спорить спорили, но как спокойствие, так и споры пронизывала внутренняя гармония" [32] Кирилл Померанцев. Александр Самсонович Гингер. Сквозь смерть // Русская мысль - 29 ноября 1985 - № 3597. - С.8. . Кстати, они всегда обращались друг к другу только на Вы: и на людях, и посвящая друг другу стихи; в их отношениях было много трогательного, незаметного даже наблюдательному современнику, например, Гингер, прекрасно освоивший новую орфографию, взял на себя корректорский труд, подготовляя книги Присмановой.

Необычный облик сыграл однажды с четой злую шутку, навсегда разведя Гингеров с Мережковскими, случай этот помянут у Терапиано. Очевидно, Присманова и Гингер интересовались послеобеденными воскресными собраниями на 11-бис по рю Колонель и однажды решили побывать на литературном воскресенье. Пара вошла в "салон" как раз в тот момент, когда Дмитрий Сергеевич заявил, что необыкновенная внешность есть выражение глубинного бытия личности, и устремил взгляд на вновьвошедших с таким малым тактом, что Присманова и Гингер, сочтя себя оскорбленными, тотчас удалились. Это был их первый и последний визит к Мережковским, досадная случайность, относящаяся, видимо, к 1926 году, определила их место в оппозиции воскресным собраниям. И в 1972 году, полагаясь на память, Ю.Терапиано писал: "... самым непримиримым врагом "Воскресений", "Зеленой Лампы" и "Перекрестка" являлась группа "формистов" (так они себя называли), главными деятелями которой были Анна Присманова и Владимир Пиотровский (после войны - Корвин-Пиотровский), к которым поневоле (как муж А.Присмановой) примыкал и равнодушный ко всем объединениям и разделениям Александр Гингер" [33] Ю.Терапиано. Литературная жизнь русского Парижа за полвека. Эссе, воспоминания, статьи. - Издательства Альбатрос - Третья волна. Париж Нью-Йорк, 1987. С.133 .

По поводу упомянутых "формистов" необходимо, как мне кажется, объясниться. Сведения о группе весьма скудны и немногочисленны, поскольку официальных мероприятий формисты не проводили, манифест не опубликовали, писаной истории не имеют, и память о них сохранилась лишь в воспоминаниях современников. Неизвестен точно даже год основания формизма. Мемуаристы тут противоречат друг другу и сами себе. Так, Ю.Терапиано в одном месте относит зарождение формизма к довоенному периоду: "В.Корвин-Пиотровский вместе с Анной Присмановой пытались - в противовес "воскресеньям" у Мережковских и другим объединениям парижских поэтов - организовать свою собственную группу "формистов", но из этих попыток ни до войны, ни после ничего не получилось" [34] Ю.Терапиано. Литературная жизнь русского Парижа за полвека. Эссе, воспоминания, статьи. - Издательства Альбатрос - Третья волна. Париж Нью-Йорк, 1987. С.240. . В другом месте он пишет: "в первые годы после войны, вместе с Корвин-Пиотровским они (Гингер и Присманова. - К. Р.) провозгласили себя "формистами" и собирались опубликовать идеологию "формизма", но "формизм" так и остался без теоретического обоснования, и мало-помалу их группа совсем распалась" [35] 3 Гессен, там же, С.106. .

Не исключено, что первые мысли о собственной группе зародились у А.Присмановой и В.Корвин-Пиотровского еще в берлинский период их жизни, но маловероятно, так как это отразилось бы в поэтическом отделе журнала "Сполохи", редактируемом в 1921-1923 годах Пиотровским; на место Пиотровского напрашивается Андреев...

Иногда, с некоторыми оговорками, к формистам относят также Виктора Мамченко, хотя Петра Куве, первая исследовательница творчества Анны Присмановой, характеризует группу как "непримиримых оппонентов воскресеньям Мережковского и Гиппиус" [36] Couvee P. Introduction. - В кн.: Анна Присманова. Собрание сочинений. - The Hague, 1990. Р.XVI. , а В.Мамченко был ближайшим другом З.Гиппиус в 30-40-е годы.

"Изощренность формы, совершенство ее были их главной идеей. Метафизика, с их точки зрения, подлежала беспощадному уничтожению, идеология "Парижской ноты" - тоже" [37] Ю.Терапиано. Литературная жизнь русского Парижа за полвека. Эссе, воспоминания, статьи. - Издательства Альбатрос - Третья волна. Париж Нью-Йорк, 1987. С.133. , - так определил Терапиано цели "формистов", которые, вообще-то, судя по скудости сохранившихся о них сведений, были куда как менее экстремистские. А с Г.В.Адамовичем, "родителем" Парижской ноты, Гингера (особенно к старости) связывала искренняя, трогательная дружба.

В широком смысле иногда формистами называют всю группу "Кочевье", куда одно время входили А.Гингер и А.Присманова. Так считал, например, Г.Струве: "Налево от "Перекрестка" в формальном отношении стояла руководившаяся М.Л.Слонимом группа "Кочевье" [38] Кружок "Кочевье" был организован М.Слонимом в 1928 году. , куда входили и прозаики. Эта именно группа тяготела к Цветаевой и отчасти к советской поэзии. В составе ее наиболее характерными "формистами" были Александр Гингер и Анна Присманова, отчасти Борис Поплавский, но формально к ней принадлежали и не похожие на них Антонин Ладинский и Вадим Андреев (сын Леонида Андреева), во многом близкие к "Перекрестку" [39] Г.Струве. Русская литература в изгнании. - Париж: YMKA-PRESS Русский Путь. - Москва. 1996. С.221-222. . Сам Слоним описывает их как группу сторонников "Кочевья", не называя формистами. "Во время немецкой оккупации, уничтожившей все русские довоенные литературные группировки (и часть их участников), "формисты" чудом спаслись. После войны они оказались даже единственой организованной группой" [40] Ю.Терапиано. Литературная жизнь русского Парижа за полвека. Эссе, воспоминания, статьи. - Издательства Альбатрос - Третья волна. Париж Нью-Йорк, 1987. С.133. , - сообщает все тот же Терапиано.

Группа формистов, если ее перводвигателем действительно была Анна Присманова, не могла сложиться до начала тридцатых годов, в 1926 году Присманова еще не начала четко следовать поставленным перед собой правилам, поэзия ее еще несет печать эклектики. Возможно, начало было положено году в 1929, так как стихи, написанные после этого именно года, она начала собирать в первую книгу (вышедшую в 1937).

В середине двадцатых годов о книге стихов не было и речи, даже печататься в периодике получалось от случая к случаю, то есть почти не получалось. Ряд произведений тогдашних "молодых" поэтов и писателей, Гингера в том числе, смог опубликовать в журнале "Своими путями" С.Я.Эфрон, который, переехав с Мариной Цветаевой в Париж, вошел в тесное общение с "Союзом" [41] Терапиано так вспоминает прием, оказанный журналу старшим поколением писателей: "Приходится вспомнить, что один из главных представителей старшего поколения И.А.Бунин встретил молодых не очень дружелюбно. В 415-м номере газеты "Возрождение" от 22 июля 1926 года он обрушился на журнал "Своими путями": "Случайно просмотрел последний номер пражского журнала "Своими путями". Плохие пути, горестный уровень! Правда, имена, за исключением Ремизова, все не громкие: Болесцис, Кротков, Рафальский, Спинадель, Туринцев, Гингер, Кнут, Луцкий, Терапиано, Газданов, Долинский, Еленев, Тидеман, Эфрон и т.д. Правда, все это люди, идущие путями "новой русской культуры", - недаром употребляют они большевицкую орфографию. Но для кого же необязателен хотя бы минимум вкуса, здравого смысла, знания русского языка?" - Ю.Терапиано. Литературная жизнь русского Парижа за полвека. Эссе, воспоминания, статьи. - Издательства Альбатрос - Третья волна. Париж - Нью-Йорк, 1987. С.131-132. .