Аполлоний Родосский - Аргонавтика

В Фессалии, на берегу Пенея, жила дочь лапифа Гипсея, или же бога реки Пенея, нимфа Кирена. О ней в «Каталогах» рассказывал Гесиод (фр. 215 сл. Меркельбах — Вест). Пиндар семьдесят первых стихов посвятил Кирене в IX Пифийской оде. Аполлоний использовал многочисленные источники, включая эти два. На родине Кирена пасла стада, и там ее увидел и полюбил Аполлон. Бог унес ее в Северную Африку (Ливия), и там она вышла победительницей в единоборстве со львом, о чем подробно говорит схолиаст Аполлония и упоминает во втором гимне Каллимах (ст. 91). Кирену приняли местные нимфы и очень ее полюбили. Они увели ее на Миртийский холм, где находилось святилище Аполлона. Там Кирена родила сына и назвала его Аристеем. Аполлон передал сына на воспитание кентавру Хирону, а когда тот вырос, перенес его в Фессалию. Места пребывания Аристея, имя которого является одним из эпитетов Зевса, называются самые различные. Это и город Фгия, и Афамантские луга, и гора Отрис, и берега реки Апидана. Во всех этих местах Аристей выступает как культовый герой, врачеватель и прорицатель, владеющий искусством Аполлона и Хирона. Его постоянно окружала вереница Муз, живущих в Фессалии. Диодор Сицилийский рассказывает, что, когда трагически погиб сын Аристея охотник Актеон, Аристей по воле Аполлона отправился на остров Кеос. Там под лучами безжалостного Сириуса от жажды и голода погибали люди (IV, 82). На пути Аристей посетил Аркадию и взял с собой жителей Паррасии, области и города, носящих имя своего основателя Паррасия, сына Ликаона. Этот Ликаон, сын Пеласга и аркадской нимфы Киллены, почитался как первый правитель Аркадии. На Кеосе существовал древний культ Зевса Икмейского, или Икмийского, т. е. Подающего влагу (Илиада, XVQ, 392 и I, 479). По преданию святилище этого Зевса возвел Фрикс, затем украсили его сыновья и аргонавты. Помимо предшественников Аполлония это же рассказывает Каллимах (фр. 75 Пфейффер).

Ст. 526. Двенадцать богов — Зевс, Гера, Посидон, Деметра, Афина, Аполлон, Артемида, Афродита, Гермес, Гефест, Apec и Дионис. В различных источниках и в разные эпохи этот перечень меняется, будучи неизменным по числу (12).

Ст. 536 сл. Словно странник, вдали… — Это сравнение напоминает гомеровское: покинув гору Иду, Гера стремительно летит к Олимпу, подобно путнику, который думает о пройденном пути и вспоминает оставленные позади земли (Илиада, XV, 80 сл.). Но близость с Гомером только подчеркивает различие между поэтами, различие эпох и представлений. Странствующие люди у Аполлония, находясь далеко от родных мест, все время вспоминают отчизну и думают о доме. Сравнение Аполлония начинается с обобщенного множественного числа (мы, люди…), затем с той же характеристикой (τετληότες- τηλουρός) речь идет о любом уже в единственном числе. Здесь у эллинистического поэта меняется диапазон художественного сознания от неопределенного общего к столь же неопределенному частному. У Гомера путники вспоминают, у Аполлония — тоскуют. Эта тоска о родине и о доме мучительна для всех и для каждого.

Ст. 541 сл. Так, заметив корабль… — Беспокойство Афины за аргонавтов вполне обоснованно, так как, минуя Симплегады, им предстоит выйти в море, которое мореплаватели называют Негостеприимным — 'Αξεινος (Пиндар, TV Пифийская ода, 203; Еврипид, Ифигения в Тавриде, 218; Аполлоний, Аргонавтика, II, 984; Страбон, География, VII, 3, 6).

Ст. 558 сл. Обе на миг застыли… — Г. Ф. Церетели сохраняет современную ему оценку эллинистической поэзии, уступающей предшествующей, как упаднической и второстепенной. Однако описание прохода через Боспор у Аполлония вызывает его восхищение (с. 316).

Ст. 593 сл. Тут-то Афина, левой рукой… — В самый ответственный момент Афина из наблюдательницы становится активной помощницей. С немалыми даже для богини усилиями она проталкивает Арго вперед. В эллинистическую эпоху боги могут присутствовать в человеческой жизни, но они уже не управляют людьми, как это было в гомеровском эпосе. Функции богов теперь сводятся к моральной поддержке, укреплению воли и надежды. Аполлоний не отказывается от эпической поэтики, но основное внимание уделяет эмоциям своих героев.

Ст. 599. А утесы почти вплотную… — Аналогия между пролетевшим голубем и кораблем завершена. Легендарные Кианейские, т. е. Темные, скалы, Плегады, Симплегады, уже в античности пытались реально локализовать, начиная с Геродота (IV, 85; Еврипид, Медея, 2; Страбон, География, I, 21, 3 и др.). Скорее всего, ими названы два маленьких скалистых островка, которые лежат у выхода из Боспора в Черное море.

Ст. 644 сл. Рибу, реку быстроводную… — Между рекой Рибой и Черным морем (см.: II, 348) находится мыс, или утес, Колоны, а далее устье реки Филлеиды. Бог реки был отцом того Дипсака, который вместе со своей матерью, луговой нимфой, принимал у себя бегущего в Колхиду Фрикса. Стефан Византийский и Аммиан Марцеллин называют реку Филлиду Псиллидой. Вероятно, местное население нечетко выговаривало начальный гласный, или же различие было в греческом произношении. Повествование Аполлония о Дипсаке выдержано в буколических тонах и лишено реальной локализации.

Ст. 653… дол и реку глубокую… — Река Калпис, или Калкас (мужской род), упомянута у Ксенофонта. Он знает ее устье и одноименный город (Анабасис, VI, 4, 1 сл.).

Ст. 666 сл. Очень усталыми вышли… — Город Финиада и одноименная гавань во времена Аполлония назывались Гераклеей, процветающей колонией жителей Коринфской Мегары, основанной еще в середине VI в. до н. э. Там аргонавтам и встретился Аполлон Утренний, или Рассветный, чей культ был одним из главных в Гераклее. Ликией называлась область и полуостров в Малой Азии, где чтили Аполлона Ликийского и находилось его святилище.

Ст. 668 сл. Гипербореи — мифический народ, живший где-то далеко на севере. В их существовании сомневался уже Геродот, сказав, что о них ничего не известно ни скифам, ни другим народам (IV, 32–36). Миф о них возник, вероятно, в северной Фессалии, где местное население отождествляло Аполлона с каким-то божеством своих далеких соседей и, не имея еще представлений о возможных далеких северных жителях, живших «за пределами Борея», причисляло также их к почитателям своего бога. Так мог возникнуть миф о том, что у гипербореев был убит Зевсом сын Аполлона Асклепий.

Cm 700 сл. Стрелами насмерть бог… — В гомеровском гимне Аполлону «Иэй Пэан» обычно понимается как сочетание восклицания с эпитетом бога (ст. 272). У Гомера «Громкий пэан Аполлону ахейские юноши пели / Славя его…» (Илиада, I, 473). Таким образом, какой-то эпитет бога, вошедший в его имя, перешел в название гимна в честь бога. У Аполлония Орфей («отпрыск Эагра») под звуки лиры («бистонской форминги») поет, как отрок Аполлон убил страшного змея Пифона (здесь: Дельфина). Эллинистические поэты увлекались игрой слов и комбинировали их различные, часто противоположные, значения. У Аполлония здесь имеется только одно восклицание «иэй», слово «пэан» отсутствует. Поэт рассчитывает, что зрители мысленно его добавляют. А в тексте гимна-пэана поэт намекает на значение слова Παίω, «бить», «ударять», и существительного Παις — «мальчик», «отрок». Юный бог насмерть поражает дракона. Каллимах в финале гимна к Аполлону (ст. 98 сл.) говорит, что местные жители наблюдали за борьбой юного бога со змеем и кричали «Иэ, Иэ, о Пэан!». Первое восклицание Каллимах как бы возводит к глаголу ιημι — «пускать» или «метать», намекая на то, что Аполлон — метатель стрел. Весь гимн Орфея построен на такой игре. Когда змей был поражен, Аполлон швырнул его гнить и разлагаться под лучами солнца. Поэтому змея впоследствии стали называть Пифоном, т. е. Гнилью (Πύθω — «гнить»). Тот храм, который был заложен на месте победы в долине у горы Парнас в Фокиде по приказу Аполлона, люди назвали Дельфийским, так как своим первым жрецам бог явился в образе дельфина (гомеровский гимн).