Николай Асеев - Лирень

Доктор Пачини вошел в хлев и кормил людей, пришедших из размалеванных вывесками улиц. Потом он шел в интеллигентное сияющее стекло двери.

И пока он был комодом и переживал новизну улицы, весны, и ветерка, и талого снега.

И он стал белой башней. Розовые лучи грели его бока, точно вся весна льется в эти ворота.

— А мне ничем сегодня не пришлось быть, кроме дурного блестящего сапога.

— Вы недовольны жизнью?

— Жизнь для меня узка. Везде заборчики, да решетки понагорожены, душно, темно.

— Свету хочу яркого, воли, — а нет воли и света солнечного, так пожара хочу, чтобы все заборчики да курятники человечий позагорелись.

— Гм!.. и с теми, пожалуй, кто живет в них, — а кто будет новое на место строить — Вы?

А без курятников новая жизнь обойдется.

Ефим № 6. — Этот господин хочет обойтись без людей, без построек, без заборов и цивилизации.

— Мы вам поможем в этом.

Новый пациент говорит, что ему узко и напротив курятник. Мы боимся, что припадок возобновится.

Пациент № 5. Опять уверяет, что гиацинты на клумбе — цветы его жены, и плачет.

— Пересадите его против курятника, а № 6 — против гиацинтов, т. е. против пожара.

Сторож в недоумении.

— Ну да, т. е. вообще против гиацинтов, а того поближе к курятнику.

— Ах сударь, но ведь ее нельзя было спросить. — У нее сломана шея.

— Сломана шея? Но это значит было плохо устроено.

— Плохо устроено?

— Ну да, в противном случае это на самом деле очень освежает и заставляет нас чувствовать себя высоко над прочими людьми и обстоятельствами.

— Мы, очевидно, не понимаем друг друга.

Едут полководцы. Впереди Архангел Петр Великий на дородном рыжем коне, упершись рукою в колено. Горнисты играют поход. Дороги извиваются под копытами коней как змеи. Расступающиеся горы отражают звуки музыки и ржанье городов, бегущих по сторонам войск. Медленно.

Трубы: вздыхают.

Флейта одиноко взлетает вверх.

Города набегают и смешиваются с войском. Общее медленное движение вперед. Музыка.

Жители перепутались с солдатами. Установлены патрули. Общее упорное движение продолжается. Флейты визжат предостерегающе.

Мелодия повышается секвенциями. Их лестница достигает вершины гор.

По ней тяжело грохоча взбирается рыжий конь. Паника, крики: Чудо! Чудо!

Пауза

Архангел Петр В. на вершине; как бы смотр уходящим войскам. Простирает руку.

Крик флейты:

В молчании блещут штыки проходящих солдат. Архангел поднял трубу, возвещая Рождество. Город застыли строениями. Шум, снег, предпраздничная суета.

Театр военных действий. Окопы. Реки. Пушки. Дым застит окрестность. Сумасшедший поручик с саблей наголо и биноклем из двух пушек у глаз. По временам засовывает руку в карман и бросается вдаль горстями солдат.

Сумасшедший поручик.

Останавливается, ожидая ответа. Канонада. В исступлении бросается вниз с окопа. На минуту останавливается, указывая саблей на поле.

Падает убит. На место его прапорщик со знаменем. Влезает на окоп штатский господин как ящерица. Наклоняется над поручиком. Трясет его за плечи.

Штатский господин.

Мертвый патриотический поручик.

Штатский.