Виктор Боков - Собрание сочинений. Том 3. Песни. Поэмы. Над рекой Истермой (Записки поэта).

Прошла она лес, прошла она темный.
Перед нею река бежит,
Широкая, глубокая, раздольная.
От росы ночной Авдотьюшка мокрехонька,
Вздохнула она тяжелехонько:
— Путь мой на этом и кончился.
— Рано, Авдотьюшка, запечалилась! —
Щука к берегу причалилась.
Спина у нее темней омута,
Бока у нее скатным жемчугом,
На хребте ее сивый мох растет,
Ох, давно она в реке живет.
Повернула щука своим хвостом,
Заговорила людским языком:
— Садись, Авдотьюшка, нА спину,
Повезу тебя на ту сторону.
Крепче, Авдотьюшка, сиди,
Дальше, Авдотьюшка, гляди.
Видишь, степь расстилается,
Там твой путь продолжается.—
Ступила Авдотьюшка на берег,
Пошла Авдотьюшка посуху.
В камыше лягушка квакает,
Над головой ворон каркает:
— Старая карга, кому ты нужна?
Дома сидела бы, за детьми глядела бы.
— Нет у меня детей, отступись, злодей!
— Для людей я не злодей,
Для людей мой брат злодей,
Кровь человеческую пьет, очи клюет,
А я от него отделен,
Бью только ворон!
А ты мне, старая, врешь,
Знаю, куда идешь!
Есть у тебя сын, да только ты не с ним,
Есть у тебя брат, да он в плен взят,
Люди твои простыя в застенках Батыя,
Ох, плачут, ох, томятся,
Но татар не боятся! —
С чего это степь закурилася?
С чего дорога запылилася?
Рыжим пчелиным роем
Облако движется со звериным воем.
Вылетели из облака злые татарове,
Загикали, загыгыкали,
С коней своих лихо спрыгнули,
Хвать Авдотьюшку за руки,
Рвут на Авдотьюшке рубище:
— Куда, старая, путь держишь?
— Путь мой в орду, к Батыю иду.—
Оскалился на это ордынщик злой:
— Эк чего, глупая, удумала,
Своих жен Батыю девать некуда,
А ты, старая глушня, туда же прешь!
— Кто над старухой издевается?
Кто над великим ханом насмехается? —
Откуль взялся хан Батый в степи,
Закричал с седла своего ханского:
— Будет собаке собачья смерть!
Пойдешь, сукин сын, на железный тын,
Будет твоя башка взамен горшка.—
Ох, остер у хана булатный меч,
Один замах — и голова с плеч
На траву покатилась,
На тыну объявилась.
Пала Авдотьюшка на колени,
Откуда взялась у нее смелость:
— Великий хан, не вели казнить,
Вели, великий, слово вымолвить.
Я в орду пришла по делу христианскому,
По обычаю крестьянскому.
Принесла я рубахи смерётные.
Первая рубаха — мужу,
Вторая рубаха — брату,
Третья рубашечка-незамарашечка
Для живуленьки-сынуленьки,
Будешь их казнить, будет в чем схоронить.—
Пожал хан плечами, сверкнул хан очами:
— Плохо ты обо мне подумала,
Плохо ты меня возвеличила!
Крови людской я навиделся,
Брани людской я наслышался,
Не каждый день мне людей губить,
Иной-то день и добро творить,
С умом-разумом совет держать.
Вот тебе, старая, лазорев цвет,
Сколько будет цвести, столько можешь искать,
Найдешь — уведешь, не найдешь — так пойдешь! —
Идет Авдотьюшка, поглядывает,
На клюку упирается, похрамывает.
А кто это глину месит?
А кто это глину носит?
А кто это плетень плетет?
Глину месит Авдотьин муж,
Глину носит Авдотьин брат,
Плетень плетет сын родной.
Плетет, плетет, отца просит:
— Тятенька, родненький, я есть хочу!
— Вот тебе полыночек, покушай, сыночек! —
Сердце у Авдотьюшки сжалось:
— Ох ты, горюшко, моя жалость!
Дала бы я тебе лучший кусок,
Если бы ты был дома, сынок,
Дома и солома едома,
То-то и оно-то, что не дома! —
Оскалился на это ордынщик злой,
Заругался на Авдотью караульщик косой:
— Иди, старая, дальше, болтай, глупая, меньше,
Так-то оно будет лучше,
Не то я тебя батогом,
Не то я тебя сапогом! —
Идет Авдотьюшка, плачет,
Света белого не видит.
Не все-то в орде были злые да подлые,
Были разумные и добрые.
Нашелся и здесь молодец.
— Куда тебе, мать, надо?
— Надо мне к великому хану.
— Сведу тебя к великому хану,
Только вот одежка старовата,
Только вот рубашка дыровата.
Вот тебе вода — умойся,
Вот тебе понева — нарядися! —
Была Авдотьюшка серее земли,
Стала Авдотьюшка краше зари.
Добрый молодец диву дается:
— Откуда красота такая берется?!
Проси у хана, чего хочешь,
Он твоей красоте не откажет.—
Предстала Авдотьюшка перед ханом
Стройным лебединым станом.
Узнал ее хан, засмеялся:
— Вот с какой старухой я встречался! —
Восточных красавиц Батый видел,
Но таких, как Авдотья, Батый не видел.
— Не поблек ли, Авдотьюшка, лазорев цвет?
— Лазорев цвет, великий хан, все такой же.
— Нашла ли, Авдотьюшка, мужа?
— Мой муж по твоей милости глину месит.
— Нашла ли, Авдотьюшка, брата?
— Мой брат по твоей милости глину носит.
— Нашла ли, Авдотьюшка, сына?
— Мой сын по твоей милости плетень плетет.
Глядит хан на лебедушку,
Поглаживает татарскую бородушку,
Глазами по Авдотьюшке гуляет,
Зубами, как сабелькой, сверкает:
— Я сегодня, Авдотьюшка, добрый,
Я тебе приготовил подарок,
А подарку этому и цены нет.
Хочешь — мужа бери, хочешь — брата,
Хочешь — сына, — любого не жалко! —
Сердце у Авдотьюшки сжалось,
Ох ты, горюшко, великая жалость!
Опустила Авдотьюшка ресницы,
На что теперь Авдотьюшке решиться?
Никого здесь нет, чтобы дать совет.
Побелела Авдотьюшка белей снега,
Почернела Авдотьюшка черней пашни:
— Бог мне судья, решилася я.—
Хан с места встал, спрашивать стал:
— На что ты решилась, объяви свою милость!

— Года мои, хан, небольшие,
Муж у меня еще будет,
Будет муж — будет сын.
Брата родного у меня не будет,
Жить без брата на Руси не зна́то,
Век тужить — без брата жить.—
Уронила Авдотья чело к земле.
Зовет хан Авдотью: — Подойди ко мне,
Встань прямей, не прячь бровей,
Твою мудрость женскую я пожалую,
Всех людей твоих помилую,
Всех бери, всех в Рязань веди! —
Закричал хан Батый на все стороны:
— Эй вы, ордынщики степные, конники лихие,
Сотоварищи удалые, что увидели — запомните,
Расскажите и внукам и правнукам
О мудрости женщины русской и моей милости ханской. —
Как сказал Батый, так и содеялось
Авдотья-рязаночка в Рязань ушла,
Своих людей за собой увела.
Начала Рязань снова строиться,
Наливаться силой русскою.
Гей вы, гусляры, ревнители старины,
Я уста замыкаю, место вам уступаю,
Берите свои гусли, настраивайте свои мысли,
Садитесь повыше, глядите подальше,
Играйте погромче, но не громче
Подвига предков наших, защитивших и отстоявших
Землю русскую для себя, для детей своих
И для вас с вами!

А дорога полна ромашек.
— А куда ты идешь, монашек?
Что ты делаешь у стогов?
— Я молюсь и малюю богов!

— Нешто боги идут по дороге?
Нешто нет им иного жилья?
Вон пророк-то, он прячется в тучи,
Он сегодня такой сверкучий,
В гневе нынче на что-то Илья!

Туча надвое раскололась.
Выбил пыль из дороги град.
Дрогнул на поле тонкий колос,
Баба крестится:
      — Свят! Свят! Свят!