Виктор Ростокин - Собрание сочинений. Том 2. Царствие земное

© ГБУК «Издатель», 2011

© Ростокин В. А., 2011

Для меня слова «Елань» и «Ростокин» неразделимы. Отправляясь в отпуск на малую родину, я знаю, что встречу Виктора. А готовясь встретиться с этим душевным человеком, я знаю, что буду в Елани. Мне приятна мысль, что есть Виктор Алексеевич Ростокин. И не только в литературе, но и в моей жизни в качестве отличного соседа, старшего друга и учителя.

Мальчишкой я гордился тем, что рядом с нашим домом на Коренной у соседки тети Фени квартировал журналист, да еще сочиняющий стихи! В детстве я полюбил Пушкина, Лермонтова, Есенина, Некрасова, Твардовского и знал немало стихов классиков наизусть. Но сам сочинять даже и не пытался – считал, что это удел лишь избранных. И когда Виктор, один из отмеченных Создателем, вдруг подарил мне первый (а вскоре и второй) свой сборник стихов, то он стал для меня непререкаемым литературным авторитетом.

Виктор был и остается «хорошим парнем», «надежным стариком». Уверен, что эта формула нашей молодости имеет отношение и к литературе. Потому что поэт, прозаик – это не просто талантливый человек в своем деле. Виктор наделен особым даром – сопереживать всему человеческому, живому, аккумулировать и обогащать (пропуская через собственное чуткое и ранимое сердце) душевные тревоги и радости других.

Осматривая его жизненный путь, попытаюсь ответить на вопрос: «Что дал поэт и прозаик Ростокин своему народу?» По- моему, во времена господства коммунистической идеологии, а ныне демократической анархии Виктор Алексеевич занял в Нижнем Поволжье пустующую нишу мирского священника, апостола Придонщины. Его стихи – молитвы. Его проза – проповедь Святого Писания. Как в далекие времена апостол Андрей Первозванный распространял христианство среди славян-язычников, так и Ростокин сеет библейские заповеди в мятущиеся души «язычников» новейшего времени. Он стал Учителем, непререкаемым авторитетом для пишущей братии Волгоградской области и не только…

Есть у него и свои ученики, есть и свой «родимый» Иуда Искариот. Думаю, не только в русской литературе, но и во всем христианском мире еще до конца не оценили роль Иуды и всех иудушек. Мудрость Создателя заключается в том, что без Иуды – нельзя! Без подлости, измены, без горя и страданий не может состояться ни один великий (даже мало-мальски известный) творческий человек! Бог сознательно породил Иуду для того, чтобы все благотворящие люди своим личным примером показали, каков он, этот путь – путь на свою Голгофу. У каждой личности есть свои недруги, есть свои персональные муки: или это смерть на дуэли, или добровольный уход из жизни из-за травли, или неизлечимая чахотка…

То есть если ты назвался художником, возвысился над толпой, то в своеобразной форме сумей повторить путь Христа – прими муки за свои и людские грехи!

В. А. Ростокину Бог устроил тяжелейшие испытания: гибель на фронте отца, ранняя смерть матери. Он выстоял! Несмотря на все превратности судьбы, в сердце Виктора по- прежнему живет голубь! В книге «Откровение блаженного» автор яркими и своеобразными красками эмоционально и аргументированно показывает борьбу добра со злом. Я неоднократно перечитывал его произведения. В муках, корчась от боли, Виктор Алексеевич преодолевает тяжелейшее горе – гибель 18-летнего сына Алеши… равнодушие людей, которые не оказали помощь юноше, раненному в аварии… Выплескивая скорбь в стихах и прозе, писатель закалил свою душу. «Откровение блаженного» – это мощная драма, в которой автор учит нас терпению, очищению от суеты и духовного хлама. Своим многоцветным, как южная майская степь, сочным народным доходчивым языком Ростокин несет людям свет Божественного Слова, передает читателям невидимые энергию и свет Духа Святого!

Возможно, эти слова несколько высокопарны и не всем понятны? Скажу попроще, заодно отвечу на вопрос, который я поставил в начале этой статьи – что же великого совершил для земляков сей проповедник? Главное – он сумел подчинить свою деятельность наивысшей цели, которая доступна только свободолюбивому, доброму и мудрому человеку – не ущемить, не обобрать, не унизить дух ни в себе самом, ни в ближнем своем. Жизнью и творчеством Ростокин доказал, что без терпения человеческая личность не может состояться ни в большом, ни в малом. От терпения происходит мудрость. Только мудрость позволяет Виктору Алексеевичу сбалансировать свои отношения с окружающим миром, обустроить жизненное пространство вокруг себя и по возможности устроить жизнь своих учеников.

Мудрость Ростокина рождена не в литературном институте, а в глубине жизненного опыта – личного и народного. Терпение и мудрость Виктора Алексеевича рождают в его творчестве надежду! Надежда по-ростокински – это Божий дар, как и любовь, которые изливаются в сердца мудрых и терпеливых силой Духа Святого!

Таким образом, духовная сила еланского проповедника Божьего Слова состоит в следующем: преодолев скорбь терпением, он стал мудрым. Мудрость, которую сформировал в себе Ростокин, силой Божественной благодати привела его к надежде, к творческим успехам, а значит, и к радости бытия.

Особо хочу отметить, что наш знаменитый земляк – замечательный педагог! Вот эта грань его таланта, воспитательная, почему-то осталась незамеченной или мало отмеченной критиками и давно оперившимися его учениками. Мне приходилось бывать на занятиях известных уральских поэтов. Чем Ростокин превосходит их как педагог? Он умеет найти подход к каждому самодеятельному поэту, прозаику и ненавязчиво, терпеливо и заботливо развивать в учениках те качества, которые заложены в них Создателем, природой. Виктор Алексеевич не штампует себе подобные росточки от большого ростка, а шлифует грани камня-сырца, исходя из его природы. В наш век стремительного прогресса обучение сводится к образованности, информированности. Ростокин в творческих муках формирует личности! Благодаря Виктору Алексеевичу Елань имеет свою уникальность – здесь существует своеобразный заповедник, в котором пишущую братию не отстреливают, а, наоборот, подкармливают. Отрадно, что оазис нравственности и культуры берегут и охраняют руководители района, которые прислушиваются к мнению маститого литератора.