Всеволод Князев - Стихи. Посмертное издание

Как сладостно, забыв любви печали, не быть влюбленным!
Всё уносясь в алеющие дали, не быть влюбленным.
Изгибы рук и длинные ресницы – кто любит вечно?
А мне гадалки уж давно сказали: не быть влюбленным…
Коснулись клавиш в длинных кольцах руки и заиграли,
Но слышу я и в струнности рояля: не быть влюбленным!
Мои мечты и думы лилий чище – так безмятежны…
Хочу быть тем, кем быть мне предсказали – не быть влюбленным.
Накинут креп над белою сиренью, и ночь уж близко,
На синем небе звезды заблистали… Не быть влюбленным!
Но завтра вновь заблещет солнце, я это знаю,
И будет сладостно тогда едва ли не быть влюбленным?..

Мы говорим на разных языках…
Созвучья слов моих она понять не в силах,
Сплетенья слов, названий нежных, милых…
Ей только ритм звучит в моих стихах.
В моих стихах, как капли с крыш, унылых…

Сколько раз проходил мимо окон,
Где головка и плечи ее,
Сколько раз проходил мимо окон,
Где за кружевом счастье мое!..

Сколько раз видел палевый локон,
Когда ветер им нежно играл,
Сколько раз видел палевый локон,
Сколько раз его видеть желал!..

Сколько раз с безнадежной тоскою
Уходил в одинокий мой сад,
Сколько раз с безнадежной тоскою
Я встречал безнадежный закат!..

А сегодня прелестной рукою,
Словно в сказке ожившего сна,
А сегодня прелестной рукою
Ярче крови мне роза дана…

Ее герб — синий с золотом,
Грозно поднятый меч в нем…
В моем сердце, стрелою уколотом,
Рана глубже раны мечом!

Небеса сине-бездонные,
Золотой на них лунный серп…
Но в другое сиянье влюбленный я
Пою синий с золотом герб!..

Есть чудные, прозрачные цветы в моей тюрьме…
Их белизной овеяны мечты в моей тюрьме…
И вижу я святые образа и блестки риз,
И вижу я с распятием кресты в моей тюрьме…
Последний ль день, иль мой последний час – не все ль равно?
Молюсь, и думы так чисты, чисты в моей тюрьме…
Быть одному – блаженный, светлый рай, мой милый друг, –
Влюблен в тебя, но не являйся ты в моей тюрьме!..

Высоко тюремное оконце…
Сквозь него сегодня поутру
Заалело радужное солнце…
И я знаю, знаю, что умру…

Что умру так скоро, так нежданно,
И, что там, под мрачною землей,
Как сегодня, солнце будет странно
Нарушать мой царственный покой…

Я клянусь, что петь его не стану,
Ни тогда, ни здесь в моей тюрьме,
И свою последнюю осанну
Я отдам моей прекрасной тьме…

В ней звучней любви святой напевы,
В ней живей лучистые мечты…
Вы, прекрасные, вечерние, о, где вы,
В ризы белые убранные цветы?!

Сегодня я пойду по площади
Туда, где царствует вино…
Там откровеннее и проще те,
На ком обычно домино…

Сегодня я печаль безбрежную
Залью вином, – захохочу,
И будет злая ко мне нежною,
И будет все, что захочу!..

Смешаюсь ночью с пьяной чернию,
И в ней, безумный, догорю…
Играй, трубач, зарю вечернюю,
Мою последнюю зарю!..

Я сегодня хочу быть, как прежде,
Вновь с тобой — лучезарной моей…
Я в цветах, я в цветистой надежде…
Год прошел, — ты прекрасней, нежней…

Я сегодня хочу, как когда-то,
Белой тройкой нестись в белый снег,
В белой тройке до зорь от заката
Целовать запушенный твой мех!..

Вы прекрасней всех женщин, которых я видел в старинных рамах,
Прекрасней женщин Брюллова, которых с Вами кто-то осмелился равнять…
Можно говорить о Вась отдельно и отдельно о других дамах…
Ваша красота необъяснима, и ее никто не смеет объяснять!..
Ее нельзя ни петь, ни играть на цитрах, по­тому что она необъяснима…
Поставить Ваш портрет в храме, и пусть перед ним горит свеча, —
Безмолвная, как безмолвна будет теперь наша пантомима —
Арлекин, Коломбина… и я — Пьеро, плачущий у Вашего плеча!..

Когда застынет в мраке Рига,
К тебе я звездной прихожу…

Ты мне играешь танцы Грига,
Я прелесть рук твоих слежу…

Когда ж потом огней узоры
Померкнут в уличном стекле, –

Я ухожу… И только шпоры
Мою печаль звенят во мгле…

Припаду с поцелуями к вестнице
Моей тихой радости вешней,—
Я приду и застыну на лестнице
У далекой, звёздной, нездешней…

Я застыну, склонясь над перилами,
Где касалась её перчатка…
Над словами милыми, милыми
Быть из белого мрамора — сладко…

Мерцанье ламп по темным гобеленам,
В лиловых кружевах узорная постель,
И ты, прекрасная, вверявшая грусть стенам,
Забывшая года и тление недель…
Мы здесь вдвоем с тобой, печальная подруга…
Погаснет этот свет – мы будем все вдвоем…
Не можем мы уйти, и не уйдем из круга,
В котором мы теперь и плачем и поем…
Меня зовут – и ждут, и вьются кони,
Тебя – манят в веселый хоровод…
Пускай зовут!.. Нам не страшны погони…
Целую твой похолодевший рот…

Моим грехам прощения не будет,
Нет меры и конца грехам моим…
И пусть душа все прошлое забудет, –
С мечом, с мечом прекрасный серафим!..

Звонят к церквам… Иду, иду склониться,
Вновь стать другим среди других огней…
Пусть меч в руке!.. Быть может, и простится
Говение о красоте твоей?..

Певучесть скрипок… Шум стаканов…
Невнятный говор… Блеск огней…
И белый строй столов, диванов
Среди лучей, среди теней…

И ты, прекрасная, ты рядом,
Мгновенной верная любви,
Мгновенным сладостным обрядам!..
Но грезы сердца далеки!..