Всеволод Емелин - Болотные песни

Трудно утверждать, что наше
ТВ не свободно,
Когда на экране студенты и студентки
Спрашивают президента,
избранного всенародно,
Что он будет делать, когда его
поставят к стенке?

Можно по телевизору посмотреть передачу
«Гражданин США Гордон».
Можно поступить совершенно иначе —
Послушать на митинге Троицкого,
наряженного в гандон.

А когда погаснут краски дня,
По телевизору вечером поздно
Показывают, как при Путине
процвела Чечня
И особенно город Грозный.

Стою на тротуаре, разинув ротик,
А мимо меня несется со свистом
Иномарка с привязанным на капоте
Чучелом премьер-министра.

Мне бы чего-нибудь попроще.
Я не чеченец и не еврей.
Мне, как Путину, ближе общество
фрезеровщиков
И токарей.

Но, видно, задумано Богом не зря
Такое скрещение судеб.
Идут токаря, скрипят прохоря.
Что-то страшное будет.

Я надену теплые кальсоны,
Я надену термобелье
И пойду на марш миллионов —
Обрести в борьбе право свое.

И поскольку я креативный
Молодой штурман будущей бури,
То я буду бороться активно
Против Путина в первом туре.

Я себе отморожу уши,
Я себе отморожу яйца,
Чтобы, Ксюшу Собчак послушав,
Крикнуть Путину — убирайся!

Щас бы выпить стаканчик виски,
Замерзают стекла очков,
А вокруг меня активистки
Отряхают снег с каблучков.

Я художник вольных профессий,
Я веселый фриланс отважный,
Пусть меня обругает слесарь
Или, скажем, электромонтажник.

Наплевать на угрозы эти.
Средний класс поднялся с колен.
Вы сидите все на бюджете,
Ну а я, этот, селфмейдмен!

Над неизбранным президентом
Мы собачимся одержимо,
Мы для вас — жиды и скубенты,
Вы для нас — прислуга режима.

В телевизоре вы маячите,
Появляетесь вы в эфире,
Но давно ничего не значите
В нашем постиндустриальном мире.

Супротив же всех ваших сварщиков,
Фрезеровщиков, бульдозеристов,
Мы имеем своих пиарщиков —
Веб-дизайнеров, колумнистов.

Опадете вы словно листики,
Заглушив свои генераторы.
В новом мире нужны логистики,
Мерчендайзеры, тур-операторы.

Вот о чем рассуждаю выйдя я
На Болотную, как на Сенатскую,
Срочно требует нового лидера
Предстоящая модернизация.

Как парламент, жующий фронду
(Как писал Мандельштам про что-то),
Не идет Гора на Жиронду,
А идет Гора на Болото.

Я видел, как крепнет сословий вал,
Кроша под ногами лед,
И громко на деньги Госдепа орал:
Что, мол, Россия вперед!

Нас было больше, чем в январе,
Был каждый одет в мутон.
Но меньше, чем на Поклонной горе,
О чем я узнал потом.

Используя административный ресурс,
Свезли туда за отгул
Тех, кто за единственно правильный курс
И чтобы Кремль не свернул.

Там не было интеллигентных дам,
Одетых опять же в мутон.
Рабочие люди стояли там
В платье совсем простом.

Вели митинг в бедных лохмотьях
Комиссары рабоче-крестьян —
Политобозреватель Леонтьев,
Знатоки Вассерман, Кургинян.

Там, говорят, выдавали по сто
Доброй российской водки.
И меня обещали огреть веслом,
Чтоб не раскачивал лодку.

Они защитят законную власть,
Они не допустят обмана.
Короче, Болотная дождалась
Реакции Вассермана.

И белые шарики сдулись,
Не видно новых идей
На фоне противостояния
дворов и улиц,
Гор и площадей.

Только Быков — певец болот,
Утверждает с надеждой и верой,
Что Болото Гору сожрет,
Как во времена Робеспьера.

Митинг на митинг, кирпич на кирпич,
А там и на брата брат.
Кто-то не может, сказал Ильич,
А другие и не хотят.

Смотрю, как сгущаются облака,
Чую как Вознесенский Кучума,
Вижу дизайнера Железняка,
Разгоняющего Госдуму.

Вижу расстрелы и пытки,
Пожары московских окраин.
Нет, не зря вымостил плиткой
Тротуары Собянин.

Надевай пугачевский тулупчик,
Вынимай пару верных нунчак,
Выбирай — ты с Кристиной Потупчик
Или все-таки с Ксюшей Собчак?

Выдвигайся сурово и мощно
На последний решительный бой,
Где схлестнется Болотная площадь
С полусрытой Поклонной горой.

Где с одной стороны копирайтер
Упадет на краснеющий наст,
А с другой стороны гастарбайтер
Или даже арбайтер не гаст.

Опять над площадью Болотной
Седая опустилась мгла
И, как портянкою пехотной,
Грядущий день заволокла.

Мороз, угрюмый воевода,
Здесь совершает свой дозор.
Нет ни айпедов, ни айфонов.
Не слышно выкриков: «Позор!»

Возле замерзшего канала
Уж не ликует карнавал,
Недолго музыка играла,
Недолго фраер танцевал.

Ах, как играла эта музыка,
Вились различные флажки.
Но все рано был круг их узок
И от народа далеки.

Все наболевшее на сердце
С трибуны громко огласили,
И хоть какого-нибудь Герцена,
Наверно, все же разбудили.

Я лихорадочно активный
Стоял здесь тоже среди вас,
Пусть я совсем не креативный
И ни хрена не средний класс.

Сорвался мой высокий голос,
Остыл мой юношеский пыл,
А на Поклонной встал анчоус,
Свободы Солнце проглотил.

О, жертвы мысли креативной,
Вы уповали, может быть,
Что вы настолько эффективны,
Чтоб в этой схватке победить?

Но есть награда за страдания
И не пропал наш скорбный труд —
Премьер-министр дал указание,
Что время зимнее вернут.

Не зря я заходился криком,
И гнев зашкаливал за край —
Три дня рождественских каникул
Теперь перенесут на май.

Теперь не предаваться пьянству,
Здоровью причиняя риск,
А каждый будет свой участок
Мотыжить, как святой Франциск.

И автотранспорт с спецсигналами,
Возможно, будет сокращен.
Таких реформ страна не знала
Аж со столыпинских времен!

Как в прошлом Анна Ахматова
Страдала неудержимо,
Так сегодня Чулпан Хаматова
Пала жертвой режима.