Алексей Толстой - Том 1. Стихотворения

16. И они полетели. У святого монаха Антона захватило дыхание — с такой скоростью они неслись.

17. Они летели очень быстро над лесами, лугами, полями, болотами, ручьями, реками, озерами, деревнями, городами.

18. Ураганом неслись они по воздуху, и ряса святого развевалась, как черный флаг.

19. Когда они пролетали над Курском, внизу под ними охотился князь Всеволод. Он увидел на небе козла и выстрелил в него из лука.

20. Стрела попала ему в бок. Козел стал брыкаться, лягаться, кричать, а монах обеими руками уцепился за рога.

21. Вскоре они увидели вдалеке Киев и прекрасный Софийский собор. Зазвенели святые колокола, засверкала река Днепр.

22. Вскоре они подлетели ко входу в церковь. Святой монах Антон слез с козла.

23. «Я пойду к заутрене со всеми богомольцами, а ты пока пощипай здесь травку!»

24. Когда он прослушал службу и вышел из дверей церкви, ему навстречу радостно прискакал бедный чертенок.

25. Ему казалось таким долгим это мучительное ожидание. Так тяжко и так страшно было ему слушать эту литию.

26. Он даже не мог щипать траву и спокойно стоять. Святая трава обжигала ему дрожащие лапы.

27. Но вот святой вновь взобрался на его спину, и оба помчались по воздуху свистящим ураганом.

28. И вновь над лесами, городами, лугами и болотами они бурей понеслись к Новгороду.

29. Они слышали крики орлов, вой волков, и когда они подлетели к монастырю, как раз пробило двенадцать.

30. Снова святой Антон слезает с козла. А козел ему говорит: «Ну, святой, что ты мне дашь в награду?

81. Эта прогулка досталась мне тяжело». И он вращал глазами, красными, как горящие угли.

32. Святой говорит: «Клянусь честью, наградить тебя было бы грешно. У тебя такие прекрасные глаза, чего же тебе еще нужно?

33. Но свободу, которую я тебе обещал, можешь все же принять от меня с благодарностью!» И вот козел надулся и лопнул, как дождевой гриб, завоняв серой.

34 Святой же вступил в церковь, где уже все братья были в сборе, и спокойно стал молиться вместе с ними как ни в чем не бывало.

35. В том, что все происходило именно так, как я вам об этом поведал, вы можете убедиться, прочитав об этом в монастыре святого Антона.

«Колокольчики мои…» *

В первоначальной редакции поэт только грустит «обо всем, что отцвело» — и о Новгороде, и о «казацкой воле», и о московских царях и боярах; впоследствии мотив тоски о прошлом родной страны был отодвинут на второй план. В центре окончательной редакции — мысль о России, призванной объединить все славянские народы. Толстой считал «Колокольчики мои…» одной из своих «самых удачных вещей» (письмо к жене от 27 октября 1856 г.).

Светлый град — Москва.

Шапка Мономаха — венец русских царей.

«Ты знаешь край, где все обильем дышит…» *

В стихотворении использована композиционная схема «Миньоны» Гете.

Сечь — Запорожская Сечь.

Стожар (Стожары) — созвездие.

Палей С. Ф. (ум. в 1710 г.) — казацкий полковник, один из руководителей движения украинского крестьянства против гнета шляхетской Польши.

Сагайдачный П. К. (ум. в 1622 г.) — кошевой атаман Запорожской Сечи, а затем гетман Украины; воевал на стороне Польши против России.

Дворца разрушенные своды . — О дворце прадеда Толстого, последнего украинского гетмана гр. К. Г. Разумовского в Батурине.

Цыганские песни *

В «Цыганских песнях» имеются отзвуки стихотворения Лермонтова «Есть речи — значенье…».

«Ты помнишь ли, Мария…» *

Обращено к двоюродной сестре поэта М. В. Волковой, урожд. княжне Львовой (1833–1907).

«Ой стоги, стоги…» *

Как и «Колокольчики мои…», стихотворение проникнуто мыслью об объединении славянства при помощи и под руководством России. «Стоги» — славянские народы, «орел» — Россия.

«По гребле неровной и тряской…» *

Гребля — гать, плотина.

Пустой дом *

В «Пустом доме» отразились впечатления от какого-то родового дома Разумовских. Упоминание имени В. Растрелли свидетельствует о том, что здесь имелся в виду не батуринский дворец, о котором идет речь в стихотворении «Ты знаешь край…».

«Пусто в покое моем. Один я сижу у камина…». — Посылая стихотворение С. А. Миллер, Толстой писал: «Это только затем, чтобы напомнить Вам греческий стиль, к которому Вы питаете привязанность».

«Пусто в покое моем. Один я сижу у камина…» *

Стихотворение обращено к С. А. Миллер, будущей жене поэта. Толстой познакомился с нею в декабре 1850 или в январе 1851 г. на маскараде в Петербурге.

«Средь шумного бала, случайно…» *

связано со стихотворением Лермонтова «Из-под таинственной холодной полумаски…». Строка «В тревоге мирской суеты» внушена строкой Пушкина «В тревоге шумной суеты» (стихотворение «Я помню чудное мгновенье…»). «Средь шумного бала…» нравилось Л. Н. Толстому, хотя он и отдавал предпочтение стихотворению Лермонтова.

«С ружьем за плечами, один, при луне…» *

Написано под впечатлением знакомства с С. А. Миллер; ср. строку «Случайно сошлись вы в мирской суете» с началом «Средь шумного бала…».

«Меня, во мраке и в пыли…» *

В стихотворении имеются явные отголоски «Пророка» Пушкина; они ощущаются и в развитии темы перерождения человека и обретенного им нового зрения, и в словесных совпадениях (ср., напр., «Меня, во мраке и в пыли // Досель влачившего оковы» с «Духовной жаждою томим, // В пустыне мрачной я влачился»), и в стилистических приемах (торжественного «и» в начале многих строк).

Горней — небесной.

Слово . — Здесь: бог.

Колодники *

Стихотворение стало одной из популярнейших песен политической каторги и ссылки, его очень любил В. И. Ленин.

«Уж ты мать-тоска, горе-гореваньице!..» *

Первая строка напоминает начало народной песни «Ох, в горе жить — не кручинну быть!..»

Гридни и отроки — в Древней Руси члены младшей княжеской дружины, телохранители и слуги князя.

Крымские очерки *

В этом цикле отразились впечатления, полученные во время поездки по Крыму вместе с женою в мае-июне 1856 года, вскоре после окончания Крымской войны.

«Вы все любуетесь на скалы…» *

Ифигения (греч. миф.) — дочь аргосского царя Агамемнона, давшего обет принести ее в жертву богине Артемиде. Однако Артемида заменила ее на жертвеннике ланью и перенесла в Тавриду (старинное название Крымского полуострова).

«Приветствую тебя, опустошенный дом…» *

Стихотворение навеяно двухнедельным пребыванием Толстого в имении его дяди, министра уделов гр. Л. А. Перовского.

«Солнце жжет; перед грозою…» *