Алексей Цветков - Имена любви

напоследок пока под стопой мостовые теплы
все никак перед сумраком не наиграются дети
а в недолгих домах что за мы притаились в тени
и вверху перелетные клином крикливые эти

лягут долго ли коротко ли на траву холода
все равнины ровней и продрогшие горы покатей
согревало внутри сколько совесть была молода
но свело поясницу и вот не слезает с полатей

видно бронзовый наш закатился и следом стальной
так сподручнее крючьями к берегу души нагие
и в последнее лето над приговоренной страной
только бурые лопасти сфинкса а мы никакие

это тифона критские птицы в гортанном дыму
отогнать бы однако да правды во рту ни глоточка
а какие и кто мы по списку ответим тому
кто дохнет февралем и кому эта бабочка дочка

когда-нибудь пришла и встала у окна
к присутствию спиной а в небесах чертила
всю синеву и траекторию орла
я очинял перо и разводил чернила

мир вечерел квазары падали в подол
пускай бы вымысел удачен был у бога
так подмывало петь но видимо потом
когда прокашляться после ее ухода

хотелось что судьба отсюда не беда
сквозь трепет изнутри где близко плоть слепая
я постигал с трудом кто у меня была
пришла и у окна когда-нибудь стояла

навек и светится что никогда прошло
как у себя в ласко в большой бизоньей шкуре
вся радость на стене лазурное пятно
где кажется умри и будешь жив не хуже

сойдя по паспорту в неброскую страну
в окрестность скромную москвы или саранска
припоминаешь как однажды жил в раю
и голос пробовал так сипло но старался

среди лучей космических комет
порой возможны голоса и лица
когда внезапной вечности момент
случается и начинает длиться

здесь хоть не существуй или умри
местами как в стекло скребется ноготь
вот времени пузырь и мы внутри
так подлинны что хочется потрогать

созвездия по контуру толпой
нежна душа из межпланетной пыли
как хорошо что это мы с тобой
красивые как будто правда были

за вычетом тех незаметных лет
ночь бесконечна и не тлеет пепел
как жаль что никого снаружи нет
кто подтвердил бы нас или проверил

глядишь назавтра в квантовом огне
взамен невразумительному раю
привыкнем сниться я тебе ты мне
где наяву нас не было ни разу

которое пока светили день
семь сумерек лежало на бетоне
внезапно вверх протягивает тень
подвижную и вмиг оно живое

подобраны все мысли и глаза
устройство приспособлено для детства
и кажется оно возможно я
аж подбежать и пристально вглядеться

отсюда в перелески и поля
не если предки дураки и дети
а нечто вертикальное пока
чье тело тень бегущая от тени

так жизнь короче года и версты
чем чаще мертв и тем себе не нравлюсь
недолго луч точнее навести
где воздух прост и выбрать верный ракурс

возникло вот и любит и дрожит
как подлинная дочь в ночном покое
уже не важно эллин или жид
оно живет и вечное какое

покуда вертится и крутится
то гнев определит то милость
кому какое что там трудится
следя чтоб не остановилось

всегда старается и движется
но раздается слово фальши
фита в наборе или ижица
и боязно что будет дальше

еще вчера такими храбрыми
на стогнах предстояли богу
а нынче словно воздух жабрами
предсмертную вдыхаем воду

как все-таки тесна вселенная
в заплатах звездного асбеста
такая местность здоровенная
а для себя так мало места

хотя бы небо но сожгли его
и в штопоре струится летчик
когда слепого и сопливого
судьба берет тебя на счетчик

всегда цветы и в камне профили
рождайся жить не слишком скоро
все будет как в финале оперы
но под водой и только соло

зима распрямит изнутри свитера и перчатки
там рук и локтей и согретых сердец отпечатки
вернее объемы под шероховатостью шерсти
фигуры декарта насквозь в снеговую подушку
созвездие жизненных форм возникающих вместе
сезонные зимние лица в надежде на дружбу

зима ниспадает и пышет как снежная домна
куда нам телесно друг с другом и вместе объемно
такие живые наощупь приветствуя встречных
внезапные ноги влагая в двуствольные ножны
а многие дети вообще в своих варежках вечных
и страх отступает раз дети на свете возможны

внутри под одеждой поэты и певчие музы
мы племя платона тетраэдров крепкие друзы
пространство протерто в локтях уступая старанью
и мы существуем сквозь стужу прекрасно и тесно
прижав идеальное тело углом или гранью
овечьим руном обведя заповедное место
покуда пурга расстилает огромные песни
какие мы твердые были и быстро исчезли

упала мгла и мы пришли
подвыпившие на перрон
где бисерные две клешни
простер над нами скорпион

возможно я стоял один
в какой-нибудь из прошлых раз
но много в памяти картин
что вместе несколько из нас
гостям и жителям земли
последний к поезду звонок
терпите звездные зверьки
один теперь членистоног
локомотив с трубой у рта
не оставляй меня тогда

мы выпили и вот пурга
состава хвост последний свет
и жизнь как женская рука
в пургу протянутая вслед
когда случится с нами смерть
надежды обнажится суть
случайный не посмеет спеть
зимой на станции уснуть
к ларьку за радостью отстав
где обрывается состав

по шпалам точная игла
в ночные контуры села
где выход светится едва
из беличьего колеса
как ждать осталось тяжелей
тебе плацкартная душа
пока взовьется водолей
окатит смертью из ковша
нас кто стояли на лугу
с тобой и я тебя люблю

радуйся кто останется на земле завтра
ты будешь человек когда мы уже книги
эти древние стеной на брустверы замка
шедшие пали и скоро пора за ними
но доколе в ящике не лежит повестка
оживают внутри каждому подберу рамку
или уже лежит но до одного места
какой они придумают штраф за неявку