Александр Рославлев - В башне

И день и ночь глядит царевна
На перстень с камнем самоцветным,
Глядит и горько, горько плачет.

Принес ей перстень воронь черный,
Взмахнул, вещун, крылом широким,
Взмахнул и скрылся в поднебесьи.

Царевна плачет, причитает:
«Зачем ты, солнце-ведро, всходишь,
Зачем ты, ветер, тучи гонишь?

От слез не вижу бела-света,
И как в ненастье цветик вянет,
От слез краса моя завяла.

Очнись, мой любый, мой голубый.
Во чистом поле конь твой рыщет,
Лихого посвиста не слышит.

Очнись, мой любый, мой голубый.
Очнись и встань на резвы ноги,
Сядь на коня; скачи быстрей.

Уж я раскину черны косы,
Возьму тебя на жарки груди
И замилую-зацелую».

Царевна плачет у оконца,
Шумит над нею дуб зеленый,
Внизу о камни море плещет.

Ночной порой по темным волнам,
Раскинув бороду седую,
Плыл царь морской, считая звезды;

Он из-за шума слышал голос
И видел, старый, как царевна
Метнулась с берега крутого.

Рукой чешуйчатой ударил,
До дна буруном вспенил волны,
Увлек на дно красу царевну.

Вставало солнце из-за тучи,
В царевнин терем заглянуло,
Был тих и пуст царевнин терем.

Царевна дверь не притворила,
Пролетом ветер скрипнул дверью.
Был тих и пуст царевнин терем.

Дуб прошумел зеленым шумом
И стукнул веткой над оконцем.
Был тих и пуст царевнин терем.

На дне морском дворец хрустальный,
А во дворце краса царевна,
И царь морской у ног царевны.

Вверху то прозелень, то просинь,
Вокруг все чудища, да рыбы,
Да девы с рыбьими хвостами.

Царевна спит, царевне снится:
«Опять он с нею, сокол ясный»… —
Все в серебре смеется море.

Но лишь пробудится царевна,
На перстень взглянет, сон свой вспомнит,
Слезами жгучими зальется.

И в гневе царь скликает ветры,
Вздымает волны словно горы
И корабли за днища ловит.

Далеко в пустыне моря
Спят глухие острова,
Там поет он, волнам вторя,
И душа его мертва.

В ночи ясных новолуний,
В ночи пьяной тишины
Он, созвав морских колдуний,
Славить девственность луны.

Совершает омовенье,
Шлет заклятные слова,
Правит чары и служенья,
Но душа его мертва.

Кругом в круг проходят смены,
Каждый облик нем и строг,
Волоса, белее пены,
Клочно падают до ног.

На рассвете девы моря
Покидают острова,
Вновь поет он, волнам вторя,
И душа его мертва.

Навестите склеп старинный,
Приходите в лунный час,
Буду ждать и саван длинный
Расстелю для вас…

Прилетят седые совы,
Закачаются кресты,
Тихо встанут, сняв покровы,
Девы мертвой красоты.

Будем петь о светлых чарах
Первой страсти юных дней,
Будем виться в легких парах,
В полусумраке ветвей.

Приходите, только с вами
Я могу быть до зари,
Чтоб взглянуть, как за холмами
Загорятся янтари.

Навестите склеп старинный,
Приходите в лунный час,
Буду ждать и саван длинный
Расстелю для вас.

В кровавых порфирах и в ярких коронах,
Как прежде случайны и снова одни,
Из пропасти в пропасть, бросая огни,
Мы бешено мчимся на черных драконах.

Там где-то над морем наш замок старинный,
Внизу по пути за скалою скала,
Навстречу нам птицы, и ветер пустынный,
И игла, беспредельная мгла.

Проносятся тени в мгновенных уклонах,
Закушенных звеньев не держат ремни,
Из пропасти в пропасть, бросая огни,
Мы бешено мчимся на черных драконах.

На город пыльный, где весь день жег зной,
Упала мгла с безоблачных высот,
И смолкло все. По лестнице крутой
Взошел на башню старый звездочет.

Вникая в тайны древних страшных книг,
Он пил лишь воду и ел черствый хлеб,
Все до конца бестрепетно постиг,
И стал читать судьбу земных судеб.

С боязнью смутной чтил его народ,
Царь у него учился врачевать.
Мудрец все беды ведал наперед;
Но должен был, как каменный, молчать.

Уж утром веяло. Неспешною стопой,
Мыча, пошли на выгоны стада.
Вдруг в синеве, над светлой полосой,
Зажглась большая, яркая звезда.

И разошлись морщины на челе.
Взор, полный слез, следил ее восход,
Воскликнувши — «единый на земле» —
Упал и умер старый звездочет.

Жил юный, бедный рыцарь,
Дружил он с кузнецом,
Кузнец ковал и пела
Ему слепая дочь.

Росла слепая Лиза,
Как полевой цветок.
Слепую Лизу рыцарь
За песни полюбил.

Он говорил ей: «скоро
Уеду далеко,
Вернусь к тебе богатым,
Со славою вернусь».

Уехал бедный рыцарь,
Уехал далеко;
Но к Лизе не вернулся,
Богатства не привез.

Ждала слепая Лиза,
И перестала ждать,
И были грустны песни
О милом женихе.

Принцессе подвластна нездешняя сила.
У нее на груди талисман.
Принцесса влюбленного принца склонила
На дерзкий обман.

Было в замке приветно и шумно.
Принц пел гордую песнь королю
И, вспенивши кубок, воскликнул безумно:
«С кем разделю»?

Странно смутились стоявшие рядом;
Но король им кивнул головой
И, смерив певца испытующим взглядом,
Твердо ответил: «со мной»!

Кубок был выпить бесстрашно и свято,
Кубок был выпит до дна,
И обнял он принца, целуя, как брата,
И оба сказали: «Она».

Там, где теперь их могила,
Утром принцессу ласкает тумань.
Ей подвластна нездешняя сила,
У нее на груди талисман.

Жиль король, в его подвалах
Сундуки не запирались.
Переполнены давно,
А в дворцовых ярких залах
День и ночь шуты кривлялись,
И рекой лилось вино.

Сгибли тысячи в работе,
Чтоб была, как солнце, пряжка
На кафтане короля.
В злых слезах, в крови и поте
День и ночь стонала тяжко
Королевская земля.

Меж шутов один горбатый
Всех забавнее кривлялся,
Веселее всех смешил,
Но, на выдумки богатый,
Он веселым притворялся,
Он глухую месть таил.