Владимир Корнилов - Стихи (сборник)

Откроются лишь на чуть-чуть —

Не больше, чем долю шестую...

Ты хочешь себя разгадать?

Но круглую эту загадку,

Куда тяжелей раскатать,

Чем, скажем, солдатскую скатку.

Зачем-то запретна она,

Кощеева эта сверхтайна...

Посмотришь — совсем не страшна,

А всё же для многих — летальна.

2000

ДОЖДЬ ОБЫЧНЫЙ

Вновь дождь: у бога неполадки...

Я мок в окопе и в палатке —

Не на войне, а малость позже,

Поскольку дождь тогда был тоже.

И снова он по окнам лупит,

Как будто он кого-то любит,

А вот ему не открывают,

И он чечетку отрывает.

...Он все такой же забияка,

Хотя лет тридцать не без гака

Прошло с окопа и палатки,

А он опять в большом порядке!

Осенний, летний или вешний,

Он все равно какой-то вечный,

А я, хоть лезу вон из кожи,

Здесь только гость или прохожий.

1986

* * *

Вольная поэзия России,

Я тобой держался, сколько мог,

В боксах интенсивной терапии,

Из которой выдворяют в морг.

С маетою сердце не справлялось,

Но попеременно утешал

Тютчева и Лермонтова хаос,

Баратынского холодный жар.

Слава Богу, не ослабла память

Для твоих стихов и для поэм,

Оттого ни слова не добавить —

Я тебе давно обязан всем.

Ты нисколько не литература,

Ты — моя награда и беда:

Темперамент и температура

У тебя зашкалена всегда.

Ты меня наставила толково,

Чтоб не опасался неудач

И с порога отвергал такого,

Кто не холоден и не горяч.

1997

ПЛАТФОРМА 126-го КМ

Времена напористы

Свыше всякой нормы.

...Ожидаю поезда

У лесной платформы.

Времена напористы,

Но отнюдь не скверны...

Ожидаю поезда,

Утишаю нервы.

Было всяких вывертов

Больше, чем донельзя...

Ноги в джинсах вытертых

Вытянул на рельсы.

Были силы вынести

Бед чередованье,

Так что в неподвижности

Есть очарованье.

Дел — вагон с тележкою,

Что ж не беспокоюсь?

Отчего блаженствую,

Ожидая поезд,

И в начале августа

Таю от соблазна

Крикнуть вроде Фауста:

«Стой, ведь ты прекрасно!»?

Шевельнуться боязно —

Поврежу вдруг лесу...

Ожидаю поезда,

Нужен до зарезу.

1987—1988

СЫЗНОВА...

Все острия и бездны,

Бездны и острия

Стали мне нелюбезны,

Постарел для них я.

Мне б не стихи, а песни,

Что-нибудь из старья.

...Но снова тянет в бездны

Или на острия.

БЛОК

Все рейтинги я отверг,

Какой в них и толк, и прок?..

Двадцатый окончен век,

И первый поэт в нем — Блок.

Метели, гибель и мрак

И воля влекла его,

И появлялось так

Гармонии вещество.

Овладевали им

То Сатана, то Бог,

Однако неукротим

Остался несчастный Блок.

Вселенский не поднял ор,

Когда именье сожгли.

И голоден, проклят, хвор,

Не бросил родной земли.

Завистниц был целый полк,

Завистников — два полка...

И все-таки только Блок

Поднялся под облака.

1999

СТЫД

Вырос я едва-едва,

Замаячило

Мне занятие — лафа —

Не бей лежачего.

Целый век себе лежи

Нога на ногу

По велению души,

Вроде пьяного.

Паста вверх не лезет из

Ручки шариковой —

С карандашиком возись,

Звук нашаривай.

И на сердце нет греха —

Сожаления,

И идет себе стиха

Сочинение.

Но сегодня мне впервой

Стало совестно,

И зачем-то сам с собой

Начал ссориться.

Понял, бедный, что лишь груши

Околачиваю

И доверчивые души

Околпачиваю.

1988

* * *

Где малина, там крапива,

Будто изуверство...

Всю мне юность отравило

Двух кустов соседство.

Без крапивы нет малины,

Жить не могут розно,

И одна к другой манила,

Чтоб обжечь нарочно.

Разум был не в силах вынесть

И считал дремотно:

Либо здесь несправедливость,

Либо грех просмотра.

Лишь внезапно, через годы,

Словно в пароксизме,

Понял замысел природы,

Отраженный в жизни.

И малина, и крапива,

И витье их веток

Дух и душу укрепило,

Жаль, что напоследок.

1988

ГЕРОИ

Герои устали.

Поди, не устань,

Когда доконали несчастья и хвори,

Когда низвергает их разная дрянь…

Устали герои.

Уходят герои.

Прославлен, кто умер.

Печален, кто жив:

Уныл, говорлив и к тому ж беспокоен,

Согбен, как верблюд, и беззуб, и плешив —

Вчерашний герой обернулся изгоем.

Попытка гармонии не удалась,

Не соединились концы и начала,

Утратило время шекспирову связь.

Герои ушли, и страна одичала.

2000

* * *

Голова ясна после близости,

Словно небо — после грозы,

Словно крылья и плечи выросли,

Хоть лети, хоть мешки грузи.

Дело спорится просто бешено.

В жилах ходит шальной азарт.

Только снова тоска по женщине

С полдороги вернет назад.

И покуда тоска не кончится,

Полдень — за полночь, вверх и вниз,

От объятий до одиночества,

Точно маятник, ходит жизнь —

В неприкаянности, в ненасыти,

То монашествуя, то греша,

Аж до самой могильной насыпи

Нескончаемо хороша!

1963

МИЛОВАН ДЖИЛАС

Голый остров и «Новый класс».

«Новый класс» — сочиненье Джиласа.

Этой книгой он мир потряс:

В ней догматик из догмы вырвался.

Голый остров — это ГУЛАГ,

А его обустроил Милован,

Он в те годы, свободы враг,

Волонтеров ее не миловал.

Чуждый жалости коммунист,

Он гноил отступников заживо.

Даже Тито его осаживал:

«Слушай, Джило, угомонись».

Встарь садист и гонитель Савл

Превратился в Павла-апостола …

Джилас, «Новый класс» написав,

Не доплыл до Голого острова.

Не тесна была, не темна

Камера с коврами и вазами,

Но тюрьма — все равно тюрьма,

Хоть со всякими прибамбасами.

И ничто не могло унять

Эту гордость-спесь черногорскую,

Потому и сел вдругорядь

За еще одну книгу острую.

И, до смерти жестокосерд,

Он в прошедшем своем не каялся,

И когда встречал своих жертв,

Не снимал берета, не кланялся.

Нет, не требовали прикрас

Эта жизнь обоюдоострая,

Эта повесть про Новый класс,

Эта память о Голом острове.

ЖИЗНЬ

Горькое и долгое прощанье,

С уходящим от тебя тобой,

И тому прощанью нет скончанья

Аж до самой крышки гробовой.

Тут не обретенье, а потеря,

Потому кидаешься в тоску...

Это я прочел не у Монтеня,

Это я в своем нашел мозгу.

Понимаю: мысли всех велики

Супротив такого пустяка.

Только то, что выудишь из книги,

Вряд ли приспособишь для стиха.

Так что ни Христу, ни Заратустре,

Сколько им с горы ни говорить,

Не раскочегарить наши чувства

И печали не угомонить.

Будешь сам нести свой личный ужас,

Будешь сам вгонять в строфу свой вздор.

И как жизнь уходит, обнаружишь,

Как холодным потом льет из пор.

1986

НЕПОДВИЖНОСТЬ

— Господа, седлайте коней!..