Бах Ахмедов - Стихи

… Потом он вымыл чашки и тарелку,
и выставил продукты за окно,
впустив на миг морозный снежный вечер.
Она сидела, ноги подтянув,
и медленно его конспект листала.
Но он-то знал, что думает она
совсем не об экзамене.
— А здесь
ошибка у тебя. И здесь неверно.
Да как же ты писал? О чем ты думал?
- Наверно, о тебе.
- Уж не иначе! —
с иронией ответила она.
И встала резко, подойдя к окну.
Смотрела долго, а потом сказала:
— Пойти бы погулять…
— В такой мороз?!..
— И снегом подышать, хотя б немного…
-------- —
Они гуляли. Снег под фонарями,
сверкал, переливался и искрился.
А после снова пили чай, и время
уже ушло из комнатки их теплой.
И лишь молчанье где-то затаилось,
и тенью промелькнуло на стене,
когда тела в отчаяньи сливались,
а души не могли преодолеть
невидимой преграды отчужденья.

В глубине ожидания время назад потечет,
и собьется февраль с монотонного снежного ритма.
День, как шарик рулетки, опять на "зеро" попадет,
и сбежит, словно Золушка с бала, усталая к нежности рифма.

Снова свет золотистый окрасит твой дом изнутри…
И окошко твое как маяк на окраине мира.
Мне так хочется снова и снова с тобой говорить
о попытке любви неуверенной, брошенной, сирой…

Мир возможностей смутных и вечных несказанных слов.
Если только бы не был я снова отравлен зимою!..
Но опять меня прошлым, как снегом, всего занесло.
Только имя твое, только нежное имя со мною.

То, что днем казалось временным,
вечером обретает горький привкус
дурной бесконечности.
Снег как хамелеон меняет цвет
Становясь грязно-лиловым.

Часовая стрелка касается пределов грусти,
И люди замирают перед прыжком в одежду отчуждения.

Вечер без запинки соскальзывает в ночь,
И в уснувшем городе разговаривают между собой
Обезумевшие автоответчики…

Кислородная маска свободы.
Вдох и выдох… Ночник на столе.
Как былинки качаются годы,
И термометр вновь на нуле.

Вдох и выдох… И воздух колючий
вдруг коснется колючей щеки.
На разрыве забытых созвучий,
на оборванном ритме строки.

Но сгорели слова, словно свечи,
Отступило безумие книг…
И в морозный рождественский вечер
Был отпущен на небо старик.

1.
Я пытался услышать звучание дня,
Но минуты опять обманули меня.
И осталось щемящее чувство.
И внутри было странно и пусто.

Я пытался услышать единственный звук,
Но опять замыкался забвения круг.
И молчание было точнее,
И касание было нежнее…

2.
Прикосновенье пустоты.
Прикосновение к забвенью…
И все, к чему стремился ты,
вдруг исчезает зыбкой тенью.

И ощущаешь тот испуг,
когда ты ничего не хочешь.
И мир теряет твердость вдруг
в нечетком очертаньи ночи.

А время, как всегда, спешит
к попытке нового спасенья.
И немота в себе хранит
Божественное неуменье.

Последние часы зимы.
И сумерек щемящий опыт.
Надежда перешла на шепот,
пока друг друга ждали мы…

И зажигая свет ночной,
пространство строило нам мостик.
Ты шла ко мне так долго в гости,
что вновь забыл я облик твой…

Последний шанс у февраля
свиданию не дать случиться.
И бесконечно вечер длится,
и ртуть впитала суть нуля…

Но я услышал твой звонок.
Открыл, не зажигая света.
Была ты в прошлое одета,
И облик грустен был и строг.

Ты привела с собой февраль.
"За ним охотятся… Поможешь?.."
И я вдруг ощутил до дрожи,
как мне тебя безумно жаль.

Ты так хранила прошлый снег,
как будто в нем спасенье было.
Ты зиму той зимой любила,
А я был устремлен к весне.

Так и закончилась та ночь.
Ты, плача, провожала зиму.
И я смотрел куда-то мимо,
не зная как тебе помочь.

А утром к нам пришла весна
И город задышал надеждой.
А ты ушла, оставив нежность
И шарф свой синий у окна…

Приключенья ума безграничны,
А душа словно ходит по кругу.
Вспоминается корпус больничный,
Затаивший движенье испуга…

Изможденные лица молчанья,
Что тоскуют по кисти Ван Гога.
И спокойная грусть ожиданья,
Там где белого цвета так много…

Здесь привычней молчанье о главном.
Здесь для смерти не ищут причины.
И сживается равное с равным
Словно краски единой картины.

А весною наполненный дворик,
Как попытка свободы и света.
И уходит от берега море,
Словно врач молодой от ответа…

Но больные мудрее и проще,
Прикоснувшись к иным измереньям.
И для них даже вечности почерк
Без труда поддается прочтенью.

Да и что им диагноз надежды?
Что им йогурт и способы связи?
Если образ любви неизбежен,
Разве нужен им замок фантазий?..

Здесь, в больнице, иные начала
И простые спокойные лица.
Здесь великое спрятано в малом,
И к бессмертью смиренно стремится.

Он сидел и подняться не в силах,
Ждал, что кто-то к нему подойдет.
Он смотрел на веселье унылых,
И на вечные цепи хлопот…

Он сидел за столом весь в обносках —
Бесконечно усталый старик.
И предстал на неструганных досках
Перед ним его подлинный лик.

На секунду всего, на мгновенье…
Но душе его стало светло..
Он узнал, как даруют прощенье,
И опять задышал тяжело.

Он сидел, бесконечный далекий
От дешевых романов и драм..
Как любовь без любви, одинокий,
И забыться мешающий нам…

А потом поднимали как тушу,
чтобы шел он в свой темный подвал..
И, пальто запахнув, словно душу,
Он качался, прощался, прощал…

Она любила рисовать на песке,
даря ветру свои ненадежные миры.
Она говорила, что привычка к тоске
есть память об эпохе таинственных рыб…

Она знала секреты перехода в другие века.
И небо не делила на утро и вечер.
И однажды она ушла в облака,
Накинув западный ветер на плечи.

А рисунки ее до сих пор на пляже.
Что взрослым загадка, то детям игра.
Им ветер ночью однажды расскажет
о далеких, волшебных, светлых мирах.