Константин Ваншенкин - Прикосновенье

Посреди ночного мира,
В тишине, издалека,
По асфальту — мимо, мимо —
Два точеных каблучка.

И на миг всего, не боле,
Отзывается в груди
Отголосок смутной боли,
Той, что будет впереди.

До сих пор та ночь хранима,
Словно сердцем новичка.
По асфальту — мимо, мимо —
Два точеных каблучка.

Что поделаешь, за годы
Расставаний и разлук
Не убавилось заботы,
Но остался этот звук.

Над водой полоска дыма.
Тают в небе облачка.
А по жизни — мимо, мимо —
Два точеных каблучка.

И на миг всего, не боле,
Отзывается в душе
Отголосок давней боли,
Нами прожитой уже.

Какой прекрасный, чистый цвет
Выдавливается из тубы!
Здесь женский пишется портрет
Глаза, и волосы, и губы.

А сам художник хмур и стар
И на припеке мерзнет летом.
Но разве бы ты спорить стал,
Что есть и он в портрете этом?

Не снимала с пальцев кольца
На короткий даже срок,
Чтоб случайно муж-пропойца
Не нарушил свой зарок.

Не снимала на ночь перстни..,
А снаружи, где темно,
Все накатывали песни
На закрытое окно.

Упаси вас бог познать заботу —
Об ушедшей юности тужить,
Делать нелюбимую работу,
С нелюбимой женщиною жить.

Свое еще не отлюбя
И ожидая в жизни смуту,
Не отпускала от себя
Она его ни на минуту.

Предчувствуя его уход
Или предвидя долю вдовыо,
Его любила целый год
Захватническою любовью.

Вспоминается сквозь сон —
Как смеялась, что болтала,
Беспрерывный сладкий звон
Телефона и бокала.

Мужа верные друзья
И ее друзьями были.
Не какие-то князья:
Что давала — ели-пили.

Он ушел — хватило сил
Жизнь начать ему сначала.
Ни один не позвонил,
Ни одна не забежала.

Не осталось ничего, —
С прошлым прочно распростилась,
Ибо облако его
Вместе с ним переместилось.

Сквозь новые внезапные заботы,
Сквозь многие возникшие дела —
Вдохнула ощущение свободы
И голову бесстрашно подняла:

Дорога, уносящая отлого,
Дома и перелески без конца.
И белый след как будто от ожога
На месте обручального кольца.

Давно ли на скамье
В обнимочку сидели?
Вернулся он к семье
В начале той недели.

Вернулся наконец.
Пять лет сравнялось сыну.
Стоит его отец
И ровно держит спину.

Высокий и прямой.
Прошла его измена.
Негаданно домой
Вернулся как из плена.

Не чувствуя вины,
Стоит себе у входа.
Вернулся как с войны —
Через четыре года.

Там, где люди не спеша
Выходили на прогулку,
Продвигался не дыша
По вечернему проулку.

Вдруг увидел, в землю врос,
Будто стукнулся о стену.
Что, вернулся? — свой вопрос
Выбросила как антенну.

— Не хочу тебя, враля,
Не люблю и не ревную… —
Словно зонд из корабля —
Прямо в сферу неземную.

Не ушла, но сказала: «Уйди!» —
С этой точки отсчета
Позади и уже впереди
Словно выжжено что-то.

«Уходи!» — прозвучала над ним
Наивысшая сила.
Навсегда этим словом одним
Жизнь ему занозила.

Был в душе запечатлен,
Как при магниевой вспышке,
Головы ее наклон,
Снег, налипший на пальтишке.

Я все думал лишь о ней,
Даже чаще, чем вначале, —
Посреди летящих дней
И бессонными ночами.

Так я жил в наш трудный век,
Занят этим важным делом…
И очнулся… Падал снег.
Поле было белым-белым.

Мир стоял совсем иной,
Ровным светом душу полня.
Я подумал: «Что со мной?
Я ее совсем не помню!»

Взгляд, шагов летящий звук,
Смех среди морозной пыли —
Стерлось все, как будто вдруг
Фотопленку засветили.

Ты добрая, конечно, а не злая,
И, только не подумавши сперва,
Меня обидеть вовсе не желая,
Ты говоришь обидные слова.

Но остается горестная метка, —
Так на тропинке узенькой в лесу
Товарищем оттянутая ветка,
Бывает, вдруг ударит по лицу.

Свободою пахнет весна.
Отчетливей звуки трамвая.
Деревья очнулись от сна.
Друг друга с трудом узнавая.

Светился окошками дом
Над черной рекою бульвара.
Все было пустынно кругом,
И только влюбленная пара,

Ведя разговоры свои
Под этой безлиственной сеныо,
Сидела на спинке скамьи,
С ногами на мокром сиденье.

Солнце плавит лед на речках синих…
Помирились мы.
Кое-где еще снежок в низинах
После той зимы.

Затопляя вешние угодья,
Странно широка,
Мутная еще от половодья,
Катится река.

И вдали, по самой серединке,
Мой ныряет взгляд.
А в крови оставшиеся льдинки
Тоненько звенят.

Дышали блики теплые, дневные,
Легко пронзая тюлевую сеть.
На тумбочке твои очки цветные,
Как бабочка, готовая взлететь.

Зеленые их стекла трепетали,
В них возникали клеточки окна
И облачко в той уменьшенной дали,
Что над землею, собственно, одна.

Весь в переплетном золоте и в лаке,
Таинственно светился книжный шкаф.
Дом жил в глухом зеленом полумраке,
Как в глубину ушедший батискаф.

Мне было так тревожно и приятно
Сидеть и ждать тебя и, как во сне,
Смотреть на перепутанные пятна
Листвы и солнца — рядом на стене.

И, словно бы какая-то другая,
Забыв свои привычные дела,
Зеленый свет рукою раздвигая.
Ты с волосами мокрыми вошла.

Ты двигалась уверенно и смело,
Прошла, на миг окошко заслоня,
И, волосы расчесывая, села,
Сквозь их завесу глядя на меня.

Качнулась и раскололась
Снов тоненькая гряда.
Меня разбудил твой голос,
Был свежий он, как вода.

И, счастлив невольным счастьем.
Что ты навсегда со мной,
Я слушал его с участьем
Из комнатки за стеной.