Константин Ваншенкин - Прикосновенье

Подруги давних ранних лет,
К своим исполненные ласки,
Надменный излучая свет,
Стеною катят три коляски.

И женщина еще одна,
Спешит с мальчишечкой, мелькая, —
То ль бабушка ему она,
То ль мать, не слишком молодая.

Стоит обманчивый покой.
Медок нагуливают сливы.
И громыхают за рекой
Демографические взрывы.

Способность женщин к трудным языкам.
Пристрастие к актерствованыо, к сцене.
Умение грустить по пустякам.
Готовность к самой важной перемене.

Идет весною юная жена,
Фамилию сменившая с охотой.
Невольно улыбается она,
Довольная собою и погодой.

Немного странно, чуточку не то.
И радостно, и нет назад возврата,
Слегка стесняет новое пальто —
Как не свое, покуда не обмято.

Все внезапно позабыто.
И, рассудку вопреки,
Крыша дома, кромка быта
Нереально далеки.

Шелестящий берег моя,
Скатывается вода.
Эта женщина у моря
Бесконечно молода.

Всё купаться да купаться!..
В брызгах плечи и лицо.
С утоньшившегося пальца
Сваливается кольцо.

Легко под самым берегом стою
И, равномерно двигая руками,
Удерживаю лодочку свою
Несильными, ленивыми гребками.

Едва ее теченьем сдвинет — стоп!
И вновь — назад! Но это каждый может.
Размыт в воде густого солнца столб.
Дрожит, качаясь, зыбкий столбик мошек.

Я жду тебя под берегом, внизу.
Наш уговор скреплен не только словом.
Уже решил, куда тебя свезу
По этим водам, тусклым и лиловым.

Еще не раз придется на веку
Мне ждать тебя на стрежнях и в затонах.
Вот ты остановилась наверху —
Отделаться от встреченных знакомых.

Стемнело. Успокоились стрижи.
Спускаешься. Всплеск маленького камня…
Пожалуйста, хоть что-нибудь скажи,
Чтоб я успел перевести дыханье.

Как жизнь моя прекрасно молода,
Как твердо верен я своим обетам, —
Уже до смертной вспышки, навсегда!
Я, правда, редко думаю об этом.

Навалился на весла
И пошел. А она
Смотрит сдержанно, взросло, —
Все еще холодна.

И уже посередке
Встрепенулась: беда! —
Под решеткою лодки
Проступает вода.

Не пугайся напрасно,
Не кругли своих глаз.
Это так же не страшно
Как и ссоры у вас.

Это малая малость
Той воды наливной, —
Чтобы не рассыхалась
Лодка новая в зной.

Чтобы лучше и легче
Летом лодку сберечь.
Это средство от течи,
А не самая течь.

Это вроде прививки
От болезни самой…
А размолвок обрывки
Далеко за кормой.

Я без тебя — как город без реки!
С утра пылает солнце надо мною,
И дни мои бывают нелегки,
Открытые безжалостному зною.

В моих мечтах присутствует река;
И, проходя над здешними местами,
Огромные, как баржи, облака
Беззвучно проплывают под мостами.

Я без тебя — как город без реки:
Есть крыши, что взлетают
к небосводу,

Сады, огни… Но женской нет руки,
Опущенной из красной лодки в воду.

Шли за любовь на пытку
С усмешкой на устах.
Любовному напитку
Бурлить, отринув страх!

Но скажем не в обиду —
Терпенье прояви
К безденежью и к быту,
К превратностям любви.

И у любви — преграды,
Но, путь свершая свой,
Не требует награды —
Награда в ней самой.

Режущий свет.
С сердцем нет сладу.
Быстрый ответ
Быстрому взгляду.

Шорох реки,
Льдин ее звенья.
Смелой руки
Прикосновенье.

Иглы сосны,
Сутолока птичья.
Давней весны
Косноязычье.

Родинка смешная на щеке,
И бровей темнеющие скобки.
Каблучки и тонкий шрам от штопки
Около колена на чулке.

А твоя рука течет вдоль тела,
Повторяя линию бедра,
И моя душа полна добра.
Ты, должно быть, этого хотела?

Я в них смотрю, как в чистые озера,
Где крохотные камешки на дне,
Где водорослей тонкие узоры,
Где сам я отражаюсь в глубине.

Они играют бликами живыми,
Мне радость и уверенность даря.
И, отступая, меркнут перед ними
Все в мире океаны и моря.

Меж бровями складка.
Шарфик голубой.
Трепетно и сладко
Быть всегда с тобой.

В час обыкновенный,
Посредине дня,
Вдруг пронзит мгновенной
Радостью меня.

Или ночью синей
Вдруг проснусь в тиши
От необъяснимой
Нежности души…

Давно усвоив жизни этой ход,
Искусствам знавший цену и наукам,
Проснувшись утром, чувствовал — умрет
При виде завитка ее над ухом.

Не говоря ни слова, думал вдруг:
«Нет, все. Конец. Не выдержу и сгину»…
Дивился гибкости ее столь длинных рук,
Когда, прогнувшись, терла губкой спину.

Вблизи одноколейки,
Где галки на столбах,
Шагает в телогрейке,
В платке и в сапогах.

Проходит по грязище
Туда, где в дымке рожь.
А вздумает глазищи
Поднять — и обомрешь.

Выражает себя не словами,
Не отточенным блеском ума,
Но осанкой, ногами, глазами,
Что вполне понимает сама.

И поддержаны внутренней верой,
В, этой брошке и в ниточке бус
Проявляются полною мерой
Такт, изящество, тонкость и вкус.

Временные пояса!
Да мы их с собою возим.
Разница лишь в три часа
И тем боле в семь и восемь

Оставляет долгий след.
Ну, а чем, скажите, взвесить
Разницу в пятнадцать лет,
Даже в девять или десять?..

Вся августом прокалена,
Идет тропинкой, где короче.
В глазах осталась пелена
От промелькнувшей летней ночи.

Часам предутренним — свое,
В словах беззвучных и в пылу их.
И губы пухлые ее
Приплюснуты от поцелуев.