Редьярд Киплинг - Избранные стихи из всех книг

Всевышний нередко спускается к ним, Наставник счастливых ремесел [10] Наставник счастливых ремесел — этот образ взят, возможно, из масонской лексики (см. для сравнения стих. «Когда на последней картине земной», где Бог тоже назван Мастером). ,
Поведать, где новый Он создал Эдем, где на небо звезды забросил:
Стоят перед Господом, и ни один от страха не обезголосел.

Ни Страсть, ни Страданье, ни Алчность, ни Стыд их не запятнают вовеки,
В сердцах человечьих читают они, пред славой богов — человеки!
К ним брат мой вчера поднялся с одра, едва я закрыл ему веки.

Бороться с гордыней ему не пришлось: людей не встречалось мне кротче.
Он дольнюю грязь стряхнул, покорясь Твоим велениям, Отче!
Прошел во весь рост, уверен и прост, каким его вылепил Зодчий.

Из рук исполинских он чашу приял, заглавного места достоин, —
За длинным столом блистает челом еще один Праведник-Воин.
Свой труд завершив, он и Смерти в глаза смотрел, беспредельно спокоен.

Во внешней, запретной для звезд вышине, в пустыне немого эфира,
Куда и комета не долетит, в пространствах блуждая сиро,
Мой брат восседает средь равных ему и славит Владыку Мира.

Для тебя все песни эти,
Ты про них один на свете
Можешь мне сказать, где правда, где вранье,
Я читателям поведал
Твои радости и беды,
Том, прими же уважение мое!

Да настанут времена,
И расплатятся сполна
За твое не слишком легкое житье,
Будь же небом ты храним,
Жив, здоров и невредим.
Том, прими же уважение мое!

«Еще заря не занялась, с чего ж рожок ревет?»
«С того, — откликнулся сержант, — что строиться зовет!»
«А ты чего, а ты чего, белее мела стал?»
«Боюсь, что знаю отчего!» — сержант пробормотал.

Вот поротно и повзводно (слышишь, трубы марш ревут?)
Строят полк лицом к баракам, барабаны громко бьют.
Денни Дивера повесят! Вон с него нашивки рвут!
Денни Дивера повесят на рассвете.

«А почему так тяжело там дышит задний ряд?»
«Мороз, — откликнулся сержант, — мороз, пойми, солдат!»
«Упал там кто-то впереди, мелькнула чья-то тень?»
«Жара, — откликнулся сержант, — настанет жаркий день».

Денни Дивера повесят… Вон его уже ведут,
Ставят прямо рядом с гробом, щас его и вздернут тут,
Он как пес в петле запляшет через несколько минут!
Денни Дивера повесят на рассвете

«На койке справа от меня он тут в казарме спал…»
«А нынче далеко заснет» — сержант пробормотал.
«Мы часто пиво пили с ним, меня он угощал».
«А горькую он пьет один!» — сержант пробормотал.

Денни Дивера повесят, глянь в последний на него,
Ночью, сукин сын, прикончил он соседа своего.
Вот позор его деревне и всему полку его!
Денни Дивера повесят на рассвете.

«Что там за черное пятно, аж солнца свет пропал?»
«Он хочет жить, он хочет жить» — сержант пробормотал.
«Что там за хрип над головой так жутко прозвучал?»
«Душа отходит в мир иной» — сержант пробормотал.

Вот и вздернут Денни Дивер. Полк пора и уводить,
Слышишь, смолкли барабаны — больше незачем им бить,
Как трясутся новобранцы, им пивка бы — страх запить!
Вот и вздернут Денни Дивер на рассвете.

В пивную как-то заглянул я в воскресенье днем.
А бармен мне и говорит: «Солдатам не подаем!»
Девчонки возле стойки заржали на весь зал,
А я ушел на улицу и сам себе сказал:

«Ах, Томми такой, да Томми сякой, да убирайся вон!»
Но сразу «Здрассти, мистер Аткинс», когда слыхать литавров звон.
Оркестр заиграл, ребята, пора! Вовсю литавров звон!
И сразу «Здрассти, мистер Аткинс» — когда вовсю литавров звон!

Зашел я как-то раз в театр (почти что трезвым был!).
Гражданских — вовсе пьяных — швейцар в партер пустил,
Меня же послал на галерку, туда, где все стоят!
Но если, черт возьми, война — так сразу в первый ряд!
Конечно, Томми, такой-сякой, за дверью подождет!
Но поезд готов для Аткинса, когда пора в поход!
Пора в поход! Ребята, пора! Труба зовет в поход!
И поезд подан для Аткинса, когда пора в поход!

Конечно, презирать мундир, который хранит ваш сон,
Стоит не больше, чем сам мундир (ни хрена ведь не стоит он!)
Смеяться над манерами подвыпивших солдат —
Не то, что в полной выкладке тащиться на парад!
Да, Томми такой, Томми сякой, да и что он делает тут?
Но сразу «Ура героям!», когда барабаны бьют!
Барабаны бьют, ребята, пора! Вовсю барабаны бьют!
И сразу «Ура героям!», когда барабаны бьют.

Мы, может, и не герои, но мы ведь и не скоты!
Мы, люди из казармы, ничуть не хуже, чем ты!
И если мы себя порой ведем не лучше всех —
Зачем же святости ждать от солдат, и тем вводить во грех?
«Томми такой, Томми сякой, неважно, подождет…»
Но: «Сэр, пожалуйте на фронт», когда война идет!
Война идет, ребята, пора, война уже идет!
И «Сэр, пожалуйте на фронт», когда война идет!

Вы все о кормежке твердите, о школах для наших детей —
Поверьте, проживем мы без этих всех затей!
Конечно, кухня — не пустяк, но нам важней стократ
Знать, что солдатский наш мундир — не шутовской наряд!
Томми такой, Томми сякой, бездельник он и плут,
Но он — «Спаситель Родины», как только пушки бьют!
Хоть Томми такой, да Томми сякой, и все в нем не то и не так,
Но Томми знает, что к чему — ведь Томми не дурак.