Людмила Зыкина - Песня

К сожалению, хоровое искусство России за последние годы в немалой степени утратило давние традиции многоголосного пения. Да, есть у нас народные хоры, действует Всероссийское хоровое общество. Но общий уровень массового хорового пения падает. Обращает на себя внимание тенденция к сокращению количества хоровых коллективов, например, в такой исконно русской области, как Владимирская. Исчезают из деревень хранители самобытных хоровых традиций данной местности — певческие артели, к творчеству которых словно специально относятся слова известного русского певца П. И. Богатырева: «Дабы понять силу и мощь русской песни, мало видеть записанные ноты — ее надо слышать, да не в исполнении хора певчих под управлением дирижера. Они могут петь и стройно, и с оттенками, но это не будет песня, будет хоровое исполнение нот русской песни. Будет три лошади, но не будет тройки…

Чтобы петь по-настоящему песню, надо иметь одну душу с ней, одним воздухом дышать, тогда польется песня широкой волной, не стесняемая ничем».

Да что говорить о деревне, о периферии. В нашей столице — центре русской национальной музыки — всего лишь… два студенческих хора. А ведь сколько в Москве вузов, техникумов, училищ!..

Понимая значение музыкального просвещения, прогрессивные общественные деятели России добились введения в российских школах ежедневных уроков пения. После Великой Октябрьской революции, в 1918 году в труднейших условиях хозяйственной разрухи и надвигавшихся походов Антанты, когда на карту было поставлено само существование только что родившейся Страны Советов, было принято «Обязательное постановление о преподавании пения и музыки в единой трудовой школе». Оно предусматривало два урока пения в неделю, кроме двух часов общешкольных хоровых занятий. Сейчас же в наших школах сохранился всего-навсего один урок музыки в неделю.

Всего один урок в неделю, к тому же какое жалкое существование он влачит! Смею утверждать, что в большинстве школ крупных городов (в поездках по стране я не упускаю возможности посещать уроки музыки, беседовать с учителями), а в районах и на селе тем более, — уроки пения проводятся кое-как. Резонно спросить — почему? А потому, что этот предмет негласно или полугласно отнесен к числу «необязательных». Ну а раз «необязательно», то и отношение к нему соответствующее. Школьники у нас учат географию, историю, обществоведение и теперь уже правоведение — и это естественно. Без усвоения разносторонних знаний о своей Родине нельзя называть себя гражданином СССР. Почему же урок музыки воспринимается многими как факультативный придаток? Почему от песни русской, которую называют «душой народа», отмахиваются, как от назойливой мухи?

Никому не придет в голову поручить вести урок математики учителю физкультуры. А в отношении урока музыки это, оказывается, возможно. И не только возможно, но сплошь и рядом имеет место. Кроме того, в наставников музыки запросто трансформируются «недогруженные» учителя физики и химии, литературы и биологии.

Побывала я как-то на таком уроке, побеседовала с таким «универсальным» учителем. Пожаловался он мне, что в школе к русской народной песне относятся без интереса, поэтому и ребята считают, что петь и изучать народное творчество «не модно». А когда возникает вакуум, он всегда заполняется, и заполнитель, как правило, оказывается суррогатом. Вот и пропели мне в той школе десятилетние ребятишки — все сорок пять минут! — легковесные эстрадные шлягеры, начиная с многозначительного «А нам все равно» до выученного с «гибкой» пластинки заграничного «Карлсона», поражающего своим «глубокомысленным» текстом (именно текстом, а не стихами):

Можно, конечно, и посмеяться, когда бы не было так грустно — грустно оттого, сколько огрехов имеет художественное воспитание в нашей школе.

Раз пение — предмет второстепенный, районные и городские отделы народного образования относятся к нему без особого внимания. Опыт лучших учителей — а такие, конечно же, есть — не изучается и не обобщается.

В мае 1974 года ко мне на концерт в Краснодаре пришла группа учителей музыки городских и районных школ. Мы разговорились. Один из них рассказал, что в третьем классе ему приходится не столько обучать мальчишек и девчонок пению, сколько выправлять испорченный вкус ребенка, очень восприимчивого к первым впечатлениям окружающего его мира.

Но самое страшное в том, что значительное число уроков пения вовсе выпадает из-за отсутствия учителей-специалистов.

Прочла я как-то данные по Владимирской области: на 320 средних школ приходится всего 31 педагог пения. Из них со специальным образованием лишь десять. Фактически в девяти из десяти школ области пение вообще не преподают. Другими словами, подавляющее большинство выпускников, получивших аттестат зрелости, покинули школу в эстетическом отношении незрелыми.

У нас как ни в одном другом государстве много делается для воспитания детворы. В целом по стране насчитывается сорок семь театров юного зрителя и сто десять театров кукол! Одних только детских библиотек около семи тысяч. Слов нет, велико место литературы, театра в формировании эстетических взглядов юного поколения. Но почему же в тени остается музыкально-песенное воспитание, которое обладает не меньшим воздействием на души детей, особенно подростков? Ведь пока еще ни одному выдающемуся физику или металлургу, а тем более литератору, не помешало знакомство с музыкой, песней. Скорее наоборот.

Неблагополучное положение с художественным воспитанием в школе, отношение к нему как к делу второстепенному создали соответствующий микроклимат и в семье. Часто можно слышать, как, придя из школы, сын докладывает с порога родителям: «По арифметике 5, по русскому 4, по рисованию и пению — 2». В ответ отец погладит сына по голове и скажет: «Молодец. Главное — считать и писать умеешь. А что двойка по рисованию и пению, то это не беда. Переживем мы с матерью, если не выйдет из тебя художник или артист». Эти слова говорит главный авторитет для ребенка — родитель, воспитывающий его наряду с учителем. «Если отец так говорит, — размышляет ребенок, — и в школе считают примерно так же, значит, это пение, рисование и вправду никому не нужны, значит, можно без них обойтись». Вот вам и сформировано отношение десятилетнего мальчишки к «эстетическим» предметам на годы вперед. Вот и подготовлена исключительно благодатная почва для неуважения к народной песне, для восприятия всякой песенной халтуры под девизом «А нам все равно»!

Научить ребенка, подростка любить, хранить в памяти народные творения — значит, зажечь в его душе немеркнущий огонь любви к Отчизне, к лучшим, святым традициям ее культуры.