Ирина Ратушинская - Стихотворения. Книга стихов
- Название:Стихотворения. Книга стихов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:БастианBooks
- Год:2012
- ISBN:978-966-492-231-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Ирина Ратушинская - Стихотворения. Книга стихов краткое содержание
«Стихотворения» — самый полный на данный момент поэтический сборник Ирины Ратушинской. В него вошли уцелевшие ранние стихи, стихи, написанные во время ареста и в заключении, а также стихотворения последних лет, ранее нигде не публиковавшиеся.
Тексты приводятся в авторской редакции.
Распространяется с разрешения автора и издателя. Бумажную книгу можно заказать здесь: http://bastian-books.livejournal.com/6336.html. Издание Ё-фицировано.
Стихотворения. Книга стихов - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но страхи оставшихся — морок и ложь.
Терпи, не скажи, проскрипи до рассвета.
Не смей нарушать молчаливое вето,
И ангелов лишней мольбой не тревожь.
А если под горло — беззвучно шепчи
Про крылья, и щит, и про ужас в ночи.
Он стольких сберёг, этот старый псалом:
Про ужас в ночи
И про стрелы, что днём.
ВЕТЕР В ГОРОДЕ
Меж рассветом и восходом,
Меж полётом и походом —
В акварельный
Шершавый час —
Ветки робко копошатся,
Флюгера дохнуть боятся:
Кто там смотрит
На нас?
Кто там землю развернул —
Городом под кромку света?
Гаснут звёзды и планеты,
Кто там смотрит —
На одну?
День был жаден — что ж, мы жили:
Прачки пели, швейки шили,
Лошадей гнали
Кучера.
Свечерело — вина пили,
Дамы вдумчиво грешили:
Вполприщура
Веера.
Кто заснул, кто не заснул —
Фонари потели светом,
Фитили шептались с ветром:
— Месяц, месяц...
— На блесну.
А потом наступил
Четвёртый час —
Самый страшный,
Знающий всё о нас.
И младенцы плакали,
Матери их кормили.
И тюремщики плакали:
Их ни за что корили.
И часы на башнях
Захлебнулись на третьем «бом»:
Поделом умирающим
И рождающим — поделом.
Отошла ночная стража,
Отмолили спящих граждан
В отдалённом
Монастыре.
Спят убийцы и старушки,
Спят усталые игрушки,
Спят гравюры
Доре.
Вот и птичий час плеснул
Вхолостую по карнизам.
Чей-то голос:
— Эй вы, снизу!
Только город мой уснул.
Неповинный в рыжих крышах,
Драных кошках, гриппах, грыжах,
Грешный в том — не помню в чём,
В кружевах седьмого пота,
В башнях дедовской работы,
Искушённый,
Что почём.
Застеклённый от тревог,
Пиво пивший, брашна евший,
Трижды начисто сгоревший —
Он себя не превозмог.
Вот и спит,
А уже пора.
Транспаранты и прапора —
В тряпки выхлестаны,
И фитили
Просят гибели: утоли!
Кто там смотрит:
Стоит ли утру быть?
Литься ль облаку,
Чтобы птицам пить?
Пусто глазу в кровлях —
Сто снов окрест,
И никто не крестится
На уцелевший крест.
Только мокрой мостовою,
Только кровлей листовою —
Ангел ветра
Да ангел зари.
Да в засаленной одёжке
Наш фонарщик тушит плошки
И последние
Фонари.
«Открываю старую книгу...»
Открываю старую книгу
И читаю никому не нужные вещи.
Никому, кроме, может быть, ненормальных,
У кого болит то, чего нет,
Справедливо называемых психами.
Это в нашем веке было такое ругательство.
В очередях.
Открываю, а они уже теснятся:
Все невидимые глазу тени,
Что ведут бессонницу в поводу. А бессонница
Хочет пить.
Эти знают, эти напоят.
Завлекут, затанцуют, заморочат.
Чур вас, чур, конокрады!
У меня артерии — сонные. Не по адресу, господа.
Вот чайник: электрический, сам выключается.
Вот столик: кофейный, и для журналов.
Радиатор исходит теплом.
Закройте книгу, сквозняк
С этого разворота, где волосок завитком —
Неизвестно чьим.
Может, просто читала и обронила —
Какая-то она,
Семьдесят лет назад.
Или боялась обыска, проверяла.
Знаменитая проверка на волосок:
Если выпал, заложенный —
Значит, книги трясли.
Кто же она была,
С завитком, ещё не седым?
Я знаю, была одна:
За её спиной переглядывались,
Но царственно, смехотворно, неукоснительно —
Она проверяла на волосок
Всё своё состояние в странных буквах нашего века:
Ежедневно,
Как чистить зубы.
А потом шла стоять в свою очередь.
Впрочем, волосы её не вились.
Стало быть, это другая
Обронила
Случайно.
«Как выдаёт боязнь пространства...»
Как выдаёт боязнь пространства
Желание вписаться в круг,
Как самозваное дворянство
Изобличает форма рук,
Как светят контуры погостов
Из-под разметки площадей,
Как бродят, царственно и просто,
Лакуны бывших лошадей
По преданным бесплодью землям —
Так, слепком каждому листу
И каждой птице на кусту —
Хранит природа пустоту,
Подмен надменно не приемля.
«Баба Катя вышла с кошёлкой, с утра пораньше...»
Баба Катя вышла с кошёлкой, с утра пораньше,
До отвоза мусора,
Чтоб соседей не стыдно.
А усатый, что в телевизоре, гад-обманщик,
Перевёл часы, и теперь ничего не видно.
Ёжится баба Катя, в смурных потёмках
Разгребает палочкой —
Где бутылки, а где объедки.
В самогонном кайфе небритые спят потомки.
В виртуальных пространствах
Бдят внучки-малолетки.
А счастливая баба Катя нашла картонку:
Если встать на неё, то валенки не промокают.
А над нею месяц всея Руси:
Тонкий-звонкий.
Задержали, видать, зарплату, и припухает.
Роется баба Катя.
Штаны с начёсом
Поистёрлись: за минус с ветром уже не держат.
Не хватало свалиться, всем на смех,
в помойку носом!
Помоги,
Святой Николай, новомученик-самодержец!
А нечистый как раз над городом свесил морду.
Увидала Катя:
Батюшки, ну и харя!
Рожки выставил, и не только.
Раздулся гордо,
Да корячит пальцы, как Ахмет на базаре.
Ахнула баба Катя, и ну креститься.
А потом дерзнула. Старушечью лапку в жилах
Замахнула вверх:
Крестом тебя, вражья птица!
Не таких видали,
Сгинь, нечистая сила!
И завыл, и сгинул. Зелёный рассвет, и зябко.
А добыча богатая — шесть бутылок и кеды.
И пошла Катерина довольная:
Хоть и бабка,
А заступник и ей послал,
Чем праздновать День Победы.
«Сказки ходят на кошачьих лапах...»
Сказки ходят на кошачьих лапах,
И от них смородиновый запах,
И они по ночам воруют:
Мальчиков,
если плохо лежат,
Девочек,
если плохо лежат,
Даже маленьких медвежат.
Озоруют, ох, озоруют!
А украденному — лес-малина,
Мост Калинов, а за ним долина,
И чего боишься, то будет.
Бабушка
таращится: съесть,
Дерево
цепляется: съесть,
В темноте волчьих глаз не счесть,
И никто-никто не разбудит!
Бойся всласть, а хочешь — полетели
Поскакать на облачной постели,
Звёзды щекотать за усами:
Звон червонный,
жаркая медь!
Обожжёшься —
чур, не реветь:
Там по небу ходит медведь,
Ждёт потехи с гончими псами.
А оттуда — всё, как на ладони:
Замки, и дороги, и погони.
Вот русалки машут, смеются.
Эй вы там,
за медной горой!
Кто герой —
выходи на бой!
Чур, кто струсит — тому домой
Навсегда-навсегда вернуться!
И потом реви под одеялом,
Вспоминай, как было — и не стало,
Только запах, как после грома.
Эй вы,
звёзды и голоса!
Вот я
жмурю-жмурю глаза:
Украдите меня назад!
Всё равно убегу из дома!
«Тот ветер, как и смерть, приходит сверху...»
Шрифт:
Интервал:
Закладка: