Любовь Тильман - Послесловия

– Вы обознались.

– Да нет, Вы послушайте…

Он приблизился вплотную к даме и начал что-то быстро и горячо говорить ей. Я не слышала, что дама ему ответила, но идя к выходу из автобуса, он обернулся и резко кинул ей через плечо: «Хороших женщин не бывает».

– А чем туда доехать?

– Я же тебе уже объяснял: «первым» автобусом.

– Я прошлый раз и поехала на нём, а оказалось не туда.

– Так ты не с тем кооперативом ехала.

– Каким ещё кооперативом?

– Ну, компанией. Здесь две автобусные компании – и номера автобусов у них иногда совпадают.

– А как их различить?

– По внешнему виду.

– Они что другой формы?

– Мммм… форма бывает и отличается, а бывает и нет…

– Размера?

– Одного они размера, одного… почти…

– Так как же я их отличу?

– По цвету. У одного из них автобусы, в основном, красные и синие. А у другого – зелёные, красные, хм…, синие… – ну не знаю, разберёшься со временем.

Нагрузилась в супере Центральной автобусной станции продуктами, и иду к выходу мимо книжного магазина. Не захожу, устала – единственное желание – быстрее принять душ и пару часиков поспать.

Постой! – Окликает знакомая продавщица, – Помоги, пожалуйста, даме. Ей надо в справочной узнать телефонный номер знакомой, она не знает иврита, а я не могу оставить магазин.

– Давайте монеты и возьмите чем и на чём записать. – Говорю я даме, и направляюсь в сторону телефонных автоматов.

– Стойте! – Кричит она мне вдогонку. – У меня нет монет, только бумажные деньги. И я должна Вам сказать: чей телефон спрашивать.

– Так разменяйте. – Я устало опускаюсь на стоящий в глубине магазина стул. Но посидеть мне не удаётся.

– Как же я могу разменять?! – Возмущается дама – Я же не знаю: как это сказать!

– Ладно, идёмте, я за Вас заплачу.

– Напишите мне фамилию и имя.

– Не надо, я Вам скажу.

– Возьмите на чём и чем будете записывать номера телефонов!

– Я запомню!

Я несколько раз повторяю последнюю фразу, но дама только отмахивается: «Не надо».

У телефонов-автоматов она громко возмущается обилием звонящих по межгороду филиппинок. А когда я прошу её снизить тон, долго и доходчиво объясняет мне, что я могла бы и посочувствовать, ведь ей придётся потерять столько времени в этой очереди.

– Мне тоже. – Как бы между прочим комментирую я.

Наконец подходит наша очередь. Я прошу даму повторить мне имя и фамилию. Дама настойчиво повторяет мне отчество и начинает перечислять родственников, просивших её позвонить.

Скажите мне только имя и фамилию, – Прошу я. И, выслушивая всё с начала, выбираю необходимую информацию и повторяю её служащей. А мне в ухо летят данные родственников и настойчивые требования указать отчество, год рождения, откуда приехала и всё прочее…

Сейчас включится автоответчик, – Говорю я даме, – записывайте. И диктую ей, переводя с иврита, три номера телефона.

Мы возвращаемся в магазин. Я забираю свои вещи, собираясь уходить.

Стойте, – Кричит дама, – а телефоны?

– Но я же Вам продиктовала…

– У вас длинные номера, я их не запомнила.

– Но я же просила Вас записывать.

– Откуда я знала, что их будет три?!

Я прощаюсь и двигаюсь к выходу.

Стойте, – Кричит дама, – запишите мне телефоны.

– Я их не запомнила.

– Вы поступили некрасиво… – Кричит мне дама вдогонку.

Скамейка в безлюдном, в это время дня, скверике. Я присела отдохнуть в тенёчке и скушать взятые на дорожку фрукты. Внезапно, за спиной раздался голос: «Ты что их кушаешь? Они же ещё незрелые». Я обернулась и ответила подошедшей, неслышно по траве, даме: «Уже больше двух недель кушаю. Хотите попробовать?».

– Я и сама могу себе сорвать, – ответила дама.

У неё свой сад, – подумала я. А женщина, между тем, продолжила:

– Они наверно дикие.

– На вкус вроде нет, – Удивилась я, – а впрочем, я не сильно в них разбираюсь.

– Если ты говоришь, что уже зрелые, я лучше в супере куплю и попробую. Я все фрукты и овощи в супере покупаю.

– А что в саду у тебя они ещё не созрели?

– В каком саду?

– Ты же сказала, что можешь себе и сама сорвать…

– Я имела в виду сорвать с того же дерева, что и ты.

– С какого дерева? – Удивилась я.

– Да с этого!

Я посмотрела в указанном направлении и увидела в нескольких шагах от себя старое дерево помело, густо усыпанное плодами. Мне стало смешно.

– Это помело, – Сказала я – а у меня клементин, на базаре вчера купила.

– Ты же сидишь здесь, – Улыбнулась дама, – вот я и подумала, что с дерева сорвала…

– Ага, вместе с бананом и анноной, – засмеялась я, указывая на лежащие рядом со шкуркой от клементина фрукты.

Автобус резко затормозил, и через несколько секунд поехал дальше. Вперёд, по проходу, полетела сумка, рассыпав содержимое. Пассажиры, сидящие сзади, возмущённо загудели. Но те, что сидели на передних сидениях, успели увидеть причину: дама выдернула попутчицу буквально из-под колёс автобуса, заставив её вернуться на тротуар.

Одна из пассажирок возмутилась:

- Водитель должен смотреть куда едет! Мало ли о чём человек может задуматься? Вот у меня куча проблем, так я что должна ещё и за автобусами смотреть?

– Но там не было перехода! – заметили ей.

– И что?! – парировала дама. – Она же человек! Мало ли о чём я могу думать, когда перехожу дорогу.

– А водитель что, не человек?!

– Он на работе!

Девушка на противоположном сидении автобуса изогнулась с грациозностью дикой кошки и обняла за плечи сидящего рядом парня, нежно и весело-страстно заглянув ему в глаза. В ответ он поцеловал лежавшую на плече руку и ласково потёрся об неё щекой. Тогда она поцеловала его в щёку, а он снова – кисть её руки.

Они обнялись, и стали страстно целоваться…

– Я очень люблю её, – обратился ко мне парень в перерыве между поцелуями, видимо ощущая некую неловкость от столь бурного проявления чувств на глазах всего автобуса, – я думаю о ней и вечером, когда засыпаю, и утром, едва проснувшись…

– Она привлекательная. – сказала я, желая поддержать его.

– Хорошая, самая хорошая, умная, нежная… – отозвался парень.

Перед выходом из автобуса, я пожелала им счастья, чтобы и через 100 лет их чувства друг к другу не угасали. Парень страстно поблагодарил меня.

В эту минуту он действительно был счастливым человеком, потому, что смотрел на меня и не мог видеть лица своей спутницы. Оно стало вызывающе-злым и некрасивым. Трудно передать словами все отразившиеся в нём в этот миг эмоции. Но главная из них была – и за что ты желаешь мне такого «счастья».